— Ты хочешь сказать, Лиза собиралась сбежать с моим сыном? — спросил я Ольшанского.
— Я говорю только то что говорю, — ответил он в своей обычной раздражающей манере. — Как только будет больше информации, наберу. И да, я приеду.
Теперь он сидит на самом дальнем стуле, демонстративно держится особняком и внимательно слушает доктора.
— Для того, чтобы определить вашу совместимость с Амиром, мы сейчас сделаем забор крови из вены. Все здесь натощак? — Астафьев обводит нас вопросительным взглядом. Ди кивает, она не перестает гладить сонного Дамира по голове. — Рустам Усманович, вы должны понимать, что шансы на полную генетическую совместимость даже у родных братьев не больше двадцати пяти процентов, а дети и родители совместимы только наполовину. Так что если не найдем родственного донора, будем искать неродственного.
— Здесь все родственные кроме моей жены, — говорит Руслан, — но она тоже хочет сдать кровь на совместимость.
— Хорошо, возможно, она подойдет как неродственный, — соглашается Астафьев.
— Олег Матвеевич, мы хотим заодно сделать анализ на совместимость для нашего сына, — подает голос Ди, — на всякий случай…
— Если вы так хотите… — доктор пожимает плечами и обращается в Демиду. — На вас, я так понимаю, тоже выписывать направление в лабораторию?
— Да, я дядя Амира, — сдержано отвечает Демид. Рус поднимает голову и внимательно на него смотрит.
А я понимаю Ди. Я у черта бы сейчас просил сдать кровь, если бы это помогло Амиру. Но никто не может искупить мои грехи вместо меня, и никто не знает, каким будет мое искупление. Если бы я мог отдать свою жизнь, я бы сделал это не задумываясь. Только моя жизнь стала слишком бессмысленной, чтобы суметь хоть кого-то заинтересовать. Что под землей, что на небе.
— Рустам Усманович, готовы результаты анализов, — голос Астафьева в динамике звучит сухо и официально, — вы можете подъехать? Только один, без Руслана Усмановича. Это важно.
— Могу. Когда? — съезжаю на обочину дороги. В груди непонятное предчувствие сжимается пружиной.
— Я сейчас на месте. Проходите без записи.
— Еду, — выруливаю на проспект и жму педаль газа. Еще звонок. Демид.
— Ну что, результаты есть?
— Есть, — цежу сквозь зубы. Пружина давит на сердце и дыхалку. — Там какая-то херота, Демид. Астафьев попросил приехать без брата.
Сказал и понимаю, что ступил. Он ведь тоже брат…
Но Ольшанский так не считает. Его похоже сложно пронять Айдаровыми, он лишь резко выдает в трубку «Дождись меня, я тоже приеду» и отбивается. А я неожиданно чувствую, как пусть не намного, но слабеет саднящая боль в груди.
И груз, который все это время давил на плечи, вдруг становится легче. Или это так выглядит благодарность?
— Я поэтому и попросил вас приехать без Руслана Усмановича, — Астафьев осторожничает, а я тупо смотрю на разложенные на столе результаты.
ebooksa