Неверный

Что за бред? Как такое может быть?

— Вы уверены, что здесь нет никакой ошибки? — поднимаю глаза на доктора, он выдерживает взгляд.

— В чем я уверен на сто процентов, так это в том, что мы все умрем, — отвечает Астафьев, — в остальном может быть все что угодно. И ошибка вполне может иметь место. Что делать дальше, решать вам.

Мы с Демидом переглядываемся. Почему у врачей такое дебильное чувство юмора? Причем у всех поголовно. Я еще не встречал ни одного, который бы стал исключением.

— Можно еще раз? — пододвигается ближе Демид. — Результаты анализов показывают, что генетическая совместимость с Амиром есть у всех, даже у Дианы Айдаровой. И единственный, с кем он несовместим, это его брат Дамир?

Астафьев молча кивает, я продолжаю тупо разглядывать бумаги. Зато Ольшанский берет каждый лист, внимательно вчитывается в напечатанный текст, разве что не обнюхивает. Откладывает в сторону и берет следующий.

— Что нам делать дальше, Олег Матвеевич? — спрашиваю, когда последний лист ложится в идеально ровную стопку.

— Если бы здесь была мать Амира, возможно, было бы проще ответить на ваш вопрос, Рустам Усманович, — отвечает Астафьев, и его перебивает Демид.

— Я правильно понимаю, что вы бы рекомендовали всем сделать тесты ДНК? — он вперяет испытующий взгляд в доктора.

— Я не имею права влезать в вашу семью, Рустам Усманович, — вместо ответа говорит Астафьев, глядя не на него, а на меня, — я лишь даю вам информацию. И это касается не столько вас, сколько вашего брата. Вы можете пересдать кровь на совместимость, можете сделать тесты. А можете не делать ничего и обратиться в банк доноров, потому что полной совместимости у вашего сына нет ни с одним из вас.

— А с кем наибольшая генетическая совместимость у Дамира? — прямо задает вопрос Демид, и я вновь испытываю странное чувство благодарности. Я не мог заставить себя задать этот вопрос.

— Ни с кем, — звучит резкое, и хоть я внутренне ожидал такой ответ, все равно оказался не готов. — Общая картина выглядит так, что этот мальчик не имеет никакого отношения к вашей семье.

Повисает пауза. Я рад, что Руса сейчас здесь нет, а тем более нет Ди. Она и так все последние дни сама не своя.

— То есть, дело не только в отцовстве моего брата? — уточняю, нарушая тишину.

— Исчерпывающий ответ может дать только генетическая экспертиза.

— Хорошо, Олег Матвеевич, — поднимаюсь со стула, — я поставлю в известность брата, и мы примем решение. Что касается Амира, начинайте поиск доноров.

***

— Что ты такое говоришь, брат? — Рус смотрит растерянно, и я ненавижу это чувство бессилия, когда не можешь помочь самым родным. Самым близким.

— Возможно это ошибка, — вмешивается Демид, который до этого молча стоял, привалившись к стене. — Но если мое мнение кого-то интересует, я бы советовал вам всем сделать более детализированный ДНК-тест. С обоими детьми.

— Зачем? — поворачиваемся к нему с братом одновременно.

— Я же сказал, если мое мнение хоть кого-то интересует, — отвечает он.