Рустам играет с Майей в гостиной Демида «в домик», а я прячусь в кухне. Официальная версия — готовлю ужин. В реальности меня хватило только на то, чтобы разложить на столе нужные продукты.
Я снова и снова переживаю эмоции, нахлынувшие после слов, сказанных бывшим мужем.
«Я вас очень люблю. Очень».
И если Майюша их восприняла как должное — настоящий папа и должен любить свою дочку, — то у меня эти слова вызвали целый шквал чувств.
Столько времени я запрещала себе о нем думать. Вспоминать. Оправдывать.
И теперь внезапно оказывается, что все совсем не так как я думала. Рустам не предавал меня. Можно обвинить его в чем угодно — в малодушии, упертости, недоверии, самонадеянности, недальновидности, — но только не в предательстве.
Выходит, все то, что я внушала себе, в чем себя убеждала, в одночасье превратилось в пыль? Но как просто взять и зачеркнуть все эти годы, которые я прожила в одиночестве? Без его поддержки и участия?
С другой стороны, он тоже все это время был одинок. Почему-то я уверена, что у Рустама было не так много женщин. Точнее, совсем мало. Не знаю, откуда она взялась, эта уверенность, но я даже готова спорить. Потому что слишком голодным взглядом он на меня смотрит, я это заметила еще когда Айдаров приезжал в наш город.
И не просто голодным, а так, будто он сильно-сильно соскучился…
Я совсем потерялась, а тут еще Демид сообщение прислал. Только настроение испортил.
«Я все пойму и прощу. Если соберетесь трахаться в моей спальне, отключи камеру, пожалей мою психику. Рус знает, как. И попроси утром сменить белье. P.S. Выгонишь его, будешь дурой»
Пишу в ответ «Сам дурак» и отбрасываю телефон в сторону. Прикладываю к щекам ладони — горят. Ну что за засранец этот Демид…
— Мама, мама, иди сюда! — зовет из гостиной Майюша, и я иду на зов.
Дочка показывает мне, как они с папой Рустамом обжились в домике. У них сегодня праздник, день рождения подаренного Демидом зайца.
Она заставляет меня влезть к ним, и я покорно ползу в домик на четвереньках. Поздравляю зайца, ем игрушечный тортик. У меня это все получается вяло, без огонька. То ли дело Рустам.
Такое ощущение, что этот заяц ему родной. И что вкуснее пластмассового торта Айдаров в жизни ничего не ел. В итоге наша малышка влезает ему на колени и нежно обнимает за шею.
— Ты такой хороший папа, — говорит она, со вздохом прислоняясь щекой к широкой отцовской груди. — Почти как Демид.
И я чувствую себя настоящей злой феей, когда вижу как немеет Айдаров и как бережно обнимает в ответ дочку.
— Я лучше, — говорит он сипло, — я же твой папа.
— Ты все время будешь? — спрашивает наша девочка. — Больше не пропадешь?
ebooksa