— Что ты всегда будешь вне подозрений. Тебя никогда и никто не будет подозревать, а это значит, что ты… ты сможешь быть там, где многие маги оказаться не смогут.
— Э-э-э-э?
— Думаешь, хоть один маг сможет оказаться в роли официанта на каком-нибудь мероприятии? Поверь, всех магов, что выходят из стен этого учебного заведения серьезные рода знают как облупленных. Да, в провинциях своя атмосфера, но это столица. Ты же не только не аристократ, но еще и не маг. Тебя просто не знают.
— Но меня же просто могут запомнить…
— Все знают, как я выгляжу, но никто никогда меня не ждет, — хмыкнул Григорян. — Никто не знает в каком обличье я нахожусь и в каком городе. Артефакт личины — крайне полезная штука. Ты ведь помнишь ту девочку на рынке?
— Это были вы?
— Я, — кивнул следователь. — Кстати, было интересно наблюдать за твоей миной при моем появлении.
Фирс умолк. Он с минуту раздумывал над предложением Григоряна, а затем спросил:
— Как… вы… В смысле… Простите, слишком неожиданное предложение. У меня будет зарплата? И какой график?
— График плавающий. От пары часов, до нескольких дней. Зарплаты не будет. Вообще. Из денег будет только то, что нужно для выполнения задачи. Твоя зарплата — знания. Те знания, к которым я добуду для тебя подход. Заклинания, техники, артефакты. Все это и будет твоей платой за службу.
Фирс сглотнул.
— Сразу скажу, что никто тебе спасибо за поимку преступника не скажет. Никто даже не будет знать, что ты к этому причастен. И ты сам об этом никому не расскажешь.
— Почему? Это будет печать? — спросил Фирс.
— Нет. Тебя тут же прирежут те, кому я успел наступить на хвост, — усмехнулся Михаил Мамукович. — Поверь, чем меньше людей будет знать, чем ты занят, тем дольше ты проживешь.
Фирс задумался, глядя на Поющую осину.
— Сложно, трудно, специфично, но это выход. Выход из твоей ситуации…
— Это касается и вас, — нехотя произнес парень.
— Да. Тут ты прав.
Одаренный уборщик молчал. Он с минуту крутил в голове варианты, после чего произнес:
— Слишком много… слишком много вопросов и нюансов. Я не готов ответить сейчас. Мне надо подумать.