Безумно

– Да, было бы очень здорово, – настороженно отвечаю я. – Могу я обсудить это с ней и посмотреть, как выглядит график смен? И тогда мы сообщим тебе, когда я начну.

– Хорошо, – Мэйс делает шаг ближе, и знакомая нахальная, немного озорная улыбка снова появляется на его губах: сейчас последует что-то еще. Это определенно не могло быть все, Мэйс был бы не Мэйс.

– Кстати, что касается моего языка: думаю, ты бы не осмелилась. Особенно теперь, когда ты имеешь представление о том, на что он способен, – Мэйс усмехается. А мне, пожалуй, обеспечены проблемы с циклом из-за всего этого стресса.

– Ты просто настоящий… дурак.

Мои оскорбления бывали и лучше. Намного, намного лучше. Он просто громко смеется. Кажется, я прекрасно его развлекаю.

Я скрещиваю руки на груди, чтобы не наброситься на него с кулаками.

– Что касается работы, то, конечно, есть некоторые… условия.

Я немедленно закатываю глаза.

– Забудь!

Я хочу пройти мимо него и скорее покинуть комнату. Пусть играет в свои игры без меня.

– Подожди. – Мэйс решительно берет меня за руку, разворачивает и притягивает к себе, пока я не прижимаюсь к его торсу. У меня по коже сразу же бегут мурашки. – На самом деле есть только одно условие – всего одно.

На мгновение он стискивает зубы так сильно, что я отчетливо вижу движения его челюстей. Его взгляд держит меня с той же силой, что и его руки, одна из которых лежит у меня на спине, а другая – на плече: крепко, но деликатно.

– Постарайся не видеть во мне своего врага, Джун. – Его голос звучит мягко и нежно, словно перышко, которое щекочет мою кожу, от чего через мое тело проходят электрические разряды. Контраст, который я слишком явно чувствую и который в некотором роде меня потрясает.

Наше дыхание встречается в воздухе.

Я могла бы уйти отсюда в любой момент. Мэйс никогда бы не заставил меня ничего делать.

Мой враг?

Нет. Это точно не про него.

Поэтому я молча и коротко киваю. Это неожиданное условие. И я определенно могу его выполнить.

– Я надеюсь, что когда-нибудь стану первым, кого ты попросишь о помощи. В качестве сознательного выбора, а не последнего шанса на спасение.

Он дарит мне легкий поцелуй в щеку, неожиданно быстро отпускает меня – и уходит.