Евника посветила лучом по сторонам, намереваясь погасить его, как только заметит малейшие признаки движения. Сначала свет выхватил из темноты лишь отдельные частицы, которые кружились в воде, словно пылинки в лучах солнца, но через мгновение, когда она продолжила обследовать пространство, в поле ее зрения возник бледный силуэт. Она едва не отпрянула, но вовремя успокоилась и поняла, что оказалась лицом к лицу с похожей на статую громадой, абсолютно белой и голой, наполовину зарытой в песок, как нос затонувшего корабля.
Евника опустила фонарь, и луч света образовал яркий круг на морском дне, где белесые отложения чередовались с черным илом, напоминавшим заплатки на ткани. Напряжение стало постепенно спадать, и все же она по-прежнему оставалась начеку. Евника пришла к выводу, что со времени гибели кита прошел довольно большой срок, но это ничего не означало. Внутри все еще мог кто-то скрываться, поэтому она старалась не терять бдительности и в любую секунду была готова к отступлению.
Она миновала первый холм, на котором виднелись небольшие силуэты, напоминавшие надгробные камни, их бугристые выступы поднимались вверх, выстраиваясь в ровную линию. По обе стороны симметрично располагались изогнутые стержни, закрепленные в параллельных углублениях. Все это покрывал тонкий слой точно таких же белесых отложений, что и на дне вокруг нее.
Это был скелет серого кита. От костей его нижней челюсти до кончика хвоста длина кита составляла тринадцать метров, он был в десять раз больше Евники, если бы она встала и развела конечности в разные стороны. Евника усилила яркость света, пока вся вода не наполнилась мягким свечением и не появились тени, которых никогда еще не бывало в этой части океана. Ее реактивный двигатель заработал, ведущий диск в основании корпуса закрутился, и она поплыла к погибшему киту так, что шесть ее конечностей, расположенных веером, двигались синхронно.
Вагнер, который был закреплен у нее на талии, наконец-то дал о себе знать.
– Сейчас?
– Нет еще. – Евника плыла медленно, вокруг ее купола вспыхнуло кольцо света. Она не была рассчитана на дальние путешествия и быстрое перемещение, и прекрасно понимала, что ей постоянно нужно держаться начеку. Здесь было множество мест, где мог кто-нибудь скрываться, поэтому она заставляла себя внимательно осматриваться по сторонам, хотя уровень ее заряда упал до угрожающе низкого уровня.
Каждый последующий труп кита отличался от предыдущих, и Евника изучала место его падения так, словно никогда прежде не видела ничего подобного. Несколько десятилетий назад серый кит умер и упал в батиальную зону, при этом высвободилось огромное количество углекислого газа, – для его воспроизведения при других обстоятельствах потребовалось бы две тысячи лет. Холод и давление не позволили ему всплыть на поверхность, и новое сообщество организмов образовало колонию на его трупе, создав уникальную экосистему, способную существовать вдали от солнца.
Евника увидела уже знакомых ей жителей глубин. Двустворчатые моллюски поблескивали в пустых глазницах черепа, который удивительным образом напоминал птичий и занимал треть от длины всего тела кита. Крошечные крабы и морские улитки неподвижно застыли на костях. Повсюду было множество бактерий, которые разъедали липиды костной ткани кита, выпуская тем самым сульфид водорода и позволяя этому изолированному миру существовать. Иначе, кроме бактерий, здесь просто никого бы больше не было.
– Ладно. Можешь начинать.
Вагнер молча отстегнулся от нее. Он был черным эластичным кольцом – тороидом – который плотно облегал ее талию, словно спасательный круг. При необходимости он разворачивал пару крошечных плавников, но на такой глубине от них не было никакой пользы, поэтому он проявил благоразумие и не стал их показывать. Когда он опустился на дно, Евника автоматически отрегулировала свою плавучесть относительно уменьшившегося веса.
Тороид опустился в полуметре от останков кита. Он свободно зафиксировал себя на дне и сориентировался в пространстве. Вагнер был слепым, но прекрасно умел приспосабливаться к окружающей обстановке другими способами, и когда Евника направилась в самый центр китового скелета, он пополз по песку. Он передвигался так медленно, что это почти не было заметно, однако путь, которым он следовал, был тщательно и точно рассчитан и определен, в течение двадцати часов он обследовал каждый дюйм дна, после чего начинал все сначала.
Синие диоды на внутренней стороне кольца тороида были точно такими же, как диодная лента на нижнем крае купола Евники, это позволяло им общаться, когда они находились в поле видимости друг друга. Он быстро передал световой сигнал:
– Все идет хорошо.
– Я буду ждать, – сказала Евника. Она отправилась на свое привычное место отдыха – в центре скелета, там, где грудная клетка кита развалилась на части. Евника нашла себе укромное местечко и расположилась поудобнее среди других подводных жителей. Экосистема вокруг трупа кита может просуществовать столетие без видимых изменений, но изменения все же существуют: организмы сменяют друг друга, появляются и исчезают, и одна фаза изменений следует за другой. Евника сама видела это, как и другие гости этих мест. Иногда ей даже становилось интересно, не сохраняются ли воспоминания о ее визитах в тех местах, которые она покинула.
Стороннему наблюдателю Евника напомнила бы полупрозрачный купол медузы, соединенный с металлическим цилиндром, на котором по кругу закреплены шесть гибких щупалец головоногого моллюска. В верхней части ее купол был чуть меньше полуметра в диаметре, а на нижнем краю, на некотором расстоянии друг от друга было установлено шесть аппаратных компонентов, каждый из них состоял из фотодетектора, фонаря и синего светодиода. Евника могла включать или выключать их по своему желанию, но обычно держала включенными, что позволяло ей видеть все вокруг. Это влияло на образ ее мыслей, предоставляя целый спектр возможностей, не ограниченных простыми альтернативами, что иногда мешало ей в принятии решений.
Евника осторожно опустила вниз свои щупальца. Ее ребристые конечности способны были полностью расслабляться, когда она перемещалась с помощью перистальтической тяги или вдруг замирала на месте. У каждой конечности был датчик-эффектор с отстоящими друг от друга пальцами, способными выполнять тонкую работу или осуществлять сжатие с давлением в сотни килограммов. Теперь она опустила их в ил на дне моря и сидела неподвижно, чтобы зря не расходовать энергию, однако она погрузила их не очень глубоко, чтобы при необходимости иметь возможность немедленно высвободить щупальца.
Евника знала, что ее энергия была почти на исходе, ей даже не нужно было проверять уровень заряда. Пока Вагнер продолжал работу, медленно заряжая свои клетки, Евника отключила свою основную систему. Пройдет несколько дней, прежде чем они смогут двинуться дальше, и в данный момент она погрузилась в состояние, близкое к стазису, сохраняя лишь малую искру сознания. Часть этого сознания была направлена на окружающий ее мир, она готова была выслушать мнение Вагнера, если тот внезапно захочет с ней чем-то поделиться, другая же часть была сосредоточена на ней самой – она методично изучала, анализировала последние этапы ее путешествия.
И хотя в центре внимания Евники были недавние события, она была способна одновременно обрабатывать сразу несколько мысленных потоков, поэтому обычно параллельно предавалась мечтам о доме. Все начиналось с ранних воспоминаний, которые принимали форму вертикально расположенного троса, тихонько раскачивающегося в неглубокой воде. Один конец спускался под воду, а на другом – находился буек цилиндрической формы, который то поднимался, то опускался вниз, как игрушечный лифт.
В двух метрах под водой висела металлическая сфера, из которой торчало три прута. В юности, когда Евника уставала, она могла подплыть к этому генератору и получить от него необходимую ей энергию. Тогда она воспринимала это как должное, но в нынешние времена, когда все ее существование превратилось в сплошные утомительные поиски, это казалось ей чем-то невероятным. Трое шестиногих могли подзаряжаться одновременно, и ее сестры обычно плавали неподалеку, как рыбки в пруду, привлеченные крошками хлеба.