Письмо любви к тебе

В ее защиту могу сказать, что в итоге мы неплохо провели время. Мы танцевали, смеялись и пили. Много пили. Но к концу вечера мы вернулись в мою квартиру. Более того, мы оказались в моем любимом месте в квартире – в моей ванной. Все еще в платьях, с тюлем, распушенным вокруг нас, и бутылкой бурбона, которую передавали друг другу. Плейлист Дженны на ее телефоне эхом отражался от стен ванной, а подарок Джейми лежал в путанице наших платьев.

– Ладно, ты уже достаточно пьяна, чтобы открыть его? – спросила Дженна около трех часов ночи.

Я сделала еще один глоток из бутылки и рассмеялась. Глаза немного затуманились.

– Не думаю, что это достижимая точка.

– Чего ты так боишься?

Я пожала плечами, скидывая каблуки с ног, которые свисали из ванны. Дженна последовала моему примеру, и мы покачивались на босых ногах, пока я передавала ей бутылку.

– Не то чтобы я боялась. Просто не знаю, что хорошего в том, чтобы открыть его.

– Тебе не интересно?

– Конечно, интересно.

Дженна хмыкнула.

– Так открой эту чертову штуку. Я умираю от любопытства.

Она бросила коробку мне на колени, и я взяла ее дрожащими пальцами, разглядывая бечевку и гадая, что это может быть. Она была легкой и звенела при каждом движении моих рук.

– Не знаю, что я почувствую, когда открою это, – призналась я и повернулась к Дженне. До этого Джейми подарил мне только один подарок, и тот был забавным, шуточным, но этот показался мне более тяжелым.

– Ну, поэтому я здесь, – сказала Дженна с улыбкой. – Чтобы помочь тебе разобраться в этом.

Она сжала мою ногу через пышную ткань платья, и мои руки крепче вцепились в коробку. Я неуверенно закусила губу, но мои пальцы уже отрывались от бечевки и бумаги. Странно, но сердце билось так же, как всегда в присутствии Виски. Может быть, дело было в неизвестном подарке, а может быть, в том, что мое тело проснулось и раньше меня осознало, что двадцать восьмой год действительно станет годом перемен.

Когда бумага была сброшена, я позволила ей упасть рядом с нами и открыла крышку небольшой темно-синей коробки. Внутри лежала папиросная бумага, обернутая вокруг чего-то, и меня все еще слегка трясло, когда я разворачивала ее.

– О боже, – прошептала я, когда салфетка исчезла. Дженна наклонилась ближе, пока я теребила прохладный металл простого брелока.

В нем было шесть брелоков и одна маленькая записка.

«Даже если тебе придется жить дальше, пожалуйста, никогда не забывай нас».

Я снова и снова перечитывала записку, глаза затуманились. Объяснять слова было не нужно.