– Разрисовываешь себе тело? Хотела бы я на это посмотреть.
Я произнесла это в шутку, легко и непринужденно, но тут же похолодела, когда Шон, услышав намек, что я хочу увидеть его тело, приподнял бровь.
– Эм, я, конечно же, имела в виду командный дух. Не разрисовывание тела. Или тело. Дело не в том, что я хочу увидеть твое тело. То есть я бы не…
Шон лишь улыбнулся, не мешая мне молоть вздор и не выказывая намерений помешать мне смутиться еще сильнее. Поэтому я захлопнула рот и закрыла лицо руками.
– Извини, – буркнула я сквозь них. – Вечер был тяжелым.
Выглянув из-за ладошек, я увидела, что Шон перестал улыбаться и на его лице отразилось беспокойство.
– Хочешь об этом поговорить?
Я нахмурилась, не понимая, на что он намекает, и уже хотела сказать ему, что просто немного устала, поскольку вчера вечером гуляла допоздна, а потом осознала, что он имеет в виду Клэя.
Я скрестила на груди руки и откинулась на спинку скамейки.
– Не очень.
Я прикинулась грустной, бедной, обделенной вниманием девушкой, устремив взгляд на туфли на низкой шпильке и не делясь подробностями.
– Он всегда такой?
Вопрос прозвучал тихо и робко, словно Шон сомневался, можно ли об этом спрашивать.
Я пожала плечами.
– Клэй – футболист. Это ерунда. Он просто вжился в роль.
Я поразилась тому, с какой легкостью стала выгораживать Клэя, и удивилась еще сильнее, когда Шон подсел ближе и осторожно опустил руку мне на колено. Он подождал, когда я взгляну на него, а мне стало интересно, слышит ли он, как гулко забилось мое сердце от его прикосновения.
– Не ерунда, если тебе от этого плохо.
Я разомлела от его слов, от искренности в его глазах. Это была точная цитата из романа, снова убедившая меня в том, что Шон Стетсон – живое воплощение книжного героя. Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но он перевел взгляд на мои губы, и я потеряла дар речи.
Шон все смотрел и смотрел, а я сидела, затаив дыхание. Шон заглянул мне в глаза, крепче сжав рукой колено, совсем чуть-чуть, и наклонился всего на сантиметр, приблизившись губами к моим…