– Именно. Она знает меня лучше остальных и не боится пользоваться этим, чтобы заполучить желаемое. Привыкла, что я из кожи вон лезу ради нее. С моим отцом точно так же, вот почему он расстроился, когда я не позвонил ему после игры, как обещал. – Клэй нахмурился. – С мамой, думаю, дела обстоят похожим образом. Может, и с остальными тоже.
– Тебе нравится помогать людям, – тут же заметила я. – Я сама видела в прошлом сезоне, как ты помогал Райли и Зику, и вижу каждый день в раздевалке, на поле и силовых тренировках. Ты мотивируешь всех в своем окружении, даешь им подсказки и советы.
Он облизал губу.
– Да.
– Это не плохо.
– Но и не всегда хорошо.
Я кивнула.
– Как тебе идея, – повернувшись к нему лицом, сказала я. – С этой минуты, когда будешь делать что-то для других, убедись, что сам в этом заинтересован. Договорились?
– Легче сказать, чем сделать.
– А ты попробуй.
Клэй ухмыльнулся.
– Ладно, договорились.
– К слову о сделках, – отвернувшись к барной стойке, продолжила я. – Ты помогаешь мне с… ну сам знаешь… с этим не только потому, что считаешь себя обязанным, да?
– Нет, – тут же заявил он. – Я делаю это, потому что ты мне нравишься.
Я зарделась.
– И потому что мне тошно смотреть, как ты сохнешь по своему музыкантишке.
– Эй! – Я шлепнула его по руке. – Ничего я не сохну!
Клэй встал и, сложив руки под подбородком, захлопал ресницами.
– О, Шон! Обожаю эту песню! О, Шон, какие у тебя сильные руки! Как удобно играть на этой большой крутой гитаре! О, Шон!
Я подхватила кусочек бекона, отвалившийся от омлета, и бросила им в Клэя, с удовольствием подметив, как тот раскатисто рассмеялся в ответ.