Наташка отстраняется от меня. Из глаз её капают слёзы, а на губах появляется робкая улыбка. Будто слепой дождик…
— Я думала, сейчас родителей вызовет.
Я беззаботно машу рукой.
— Ну что, мир?
Она, вздохнув, кивает.
— Дружба, жвачка?
— Чего?
— Мир, дружба, жвачка! Новый лозунг ЦК ВЛКСМ, не слышала что ли?
— Ой, — хлопает она меня по плечу. — Болтун. Пошли, а то директрису удар хватит.
На спине моей самбовки Юрик с пацанами чёрной шариковой ручкой нарисовал летящий «запорожец», а над ним красивым полукругом вывел «ЧЕБУРАШКА» и «СССР».
— Пипец, пацаны! — восхищаюсь я. — Вы, Глазуновы, в натуре! И Энди Уорхолы! Как вы так смогли-то⁈
— Ради другана, чего не сделаешь, — с гордостью пожимает плечами Юрка. — Надевай. Теперь точно победишь! Слушай анекдот, кстати.
— Въезжаешь? — спрашивает сквозь смех Юрик.
— Въезжаю, брателло, — серьёзно отвечаю я.
— Вот, и молодец!
Заходит физрук с бинтами.