— Ну, пап! — хмурится она и лицо её меняется.
Когда она говорит с отцом, становится похожей на капризную и своевольную принцессу. Любопытно, что взрослых тётенек, которые ведут себя так же, называют не принцессами, а стервами.
Я усмехаюсь, представляя, что вот примерно так же она будет говорить и со всеми тремя своими мужьями. Если, конечно, они случатся в её жизни. Ведь я кое-что изменил, да и сам я уже не тот стеснительный ботаник. Она убирает руку и поворачивается к папе.
— Ты же видишь, ко мне пришли!
Он дёргает головой и выходит. Ну и фрукт, этот Хаблюк…
— Может, пойдём прогуляемся? — предлагаю я. — А то твой родитель меня застрелит скоро.
— У него оружия нет, — пренебрежительно отвечает она. — Да и куда гулять?
Она снова кивает на мой «фонарь».
— Куда захочешь, можем в горсад сходить на колесе оборзения оборзеть или в кафешку. Мороженое могу предложить. С ликёром во «Льдинке».
Я вспоминаю, какое там вкусное мороженое, а она чуть заметно поджимает губы.
— Или… ой, у тебя правда диета?
— Слушай… — хмурится она. — Какая диета, зачем мне? Просто разгрузочные дни… Для общего здоровья.
Бровки, губки, глазки, скулы опять же, и чуть растрёпанные пепельные волосы. Я любуюсь ей как картиной, как Венерой Боттичелли, и она… да, если и не смущается, то оказывается явно в новой для себя ситуации. В кои-то веки через микроскоп на претендентов смотрит не она, а на неё.
— Разгрузочные, — повторяю я за ней. — Я, конечно, могу дать несколько советов в области нутрициологии, да только тебе это действительно совсем ни к чему. Ты и так свежа и красива. Твоя юность — лучшая диета на сегодняшний день.
Она вспыхивает. Вот так, да. Серцеедка Вика! Та, что утром, в обед и вечером съедает минимально по одному юношескому сердцу. Взгляд её делается на секунду заинтересованным, но лишь на одну секунду.
— А ты куда после школы пойдёшь? — спрашиваю я, меняя тему. — В мед?
— В мед? — удивляется Вика и бросает взгляд мимо меня.
Там настенные часы, я слышу. Тик-так, тик-так.
— Торопишься?
— Нет… просто… я отцу обещала… В общем…