Чебурашка

Юрик едва успевает откинуть сигаретку, как к столу подходит его отец. Такой же кудрявый, только постарше. Блин, такое чувство, что это не он, а его батя вчера разливал коньяк и рассказывал анекдоты. Похожи, как две капли, генетика — великая сила.

— Здравствуйте, ребята. Юра, ты скоро придёшь? Мне там помочь надо, дверцу подержать.

— Ага, скоро уже, — кивает Юрка.

— Ну, давай, не поздно только, а то шуметь ночью не будешь же…

Отец уходит и все начинают подкалывать Юрика.

— Ну чё, чё! — отмахивается он. — Покурить не успел, блин…

Темнеет у нас поздно, уже часов десять, но ещё почтисветло. Жары нет, и сейчас по земле стелется вечерняя прохлада. Ещё не лето и ночи пока холодные. Парни начинают поёживаться.

— Цепень, — толкает меня в бок Юрик.

Все смолкают и недоумённо переглядываются. К столику подходит Альберт Черепанов. Тот самый чувак, что поставил мне фингал под глаз. Он живёт не в нашем дворе, и с нами никогда не тусуется.

— Здорово, кенты, — ухмыляется он. — Чё, про девок мечтаете да балду гоняете?

Я встаю.

— Да ладно, ладно, — примирительно бросает он. — Сиди ты, чё уж, что было то прошло, короче. Всё порешали уже. Претензий нет. Я просто мимо шёл, дай думаю, посмотрю, как тут пацаны в болоте своём живут. Держите вот.

Он достаёт из фирменного пластикового пакета с надписью BASF тёмно-синюю коробку конфет «Метеорит».

— Подсластите вечерок, — смеётся он. — Конфеты чёткие вообще. Смотрите только, чтоб не слиплось в одном месте.

Цеп оглядывает всех и удовлетворённо кивает.

— Давай, Костёр, — бросает он и нагло ухмыляется. — Угощайся. В знак примирения! От меня. От всей души, в натуре!

Он протягивает мне конфеты, и я узнаю надорванную верхнюю часть коробки.

6. Дорогая моя столица

Ах, ты гад, Цепень! Вика, конечно, тоже хороша, но этот… Клоун.

— Ешь, — немного свысока улыбаюсь я. — Угощайся. Тебе разрешение моё нужно? Я тебе его даю.