Ополченец

За оградой кладбища мы заметили тусклый свет. Нас дожидались.

— Можешь копать дальше, — сказал могильщику я. — Если, конечно, у вас тут других вурдалаков не водится.

— Господь вас благослови! — могильщик перекрестился. — А я такого страху натерпелся! Думал уж, не вернётесь.

— А зачем ты здесь сидел? Чего домой не ушёл?

— Да как же я уйду? Интересно же.

Я усмехнулся.

— Селфи сделать не забудь.

— Чего?

— Да ничего. Шуруй, говорю, могила сама себя не выкопает.

* * *

С кладбища мы, не дожидаясь утра, направились к градоначальнику. Захар попытался было ныть, что время позднее и надо бы прилечь. Я на это сурово ответил, что время как раз раннее — четыре часа утра. Лучшего времени для посещения городской администрации нельзя и представить. Придёт начальник с утра на работу — а мы уже тут как тут. С раскладушками, очередь заняли.

В здание — называлось это место Городская управа — нас пропустили без вопросов. Сторож как будто даже и не спал. По крайней мере, заспанным не выглядел. И вопросов не задавал, просто молча открыл дверь. Запомнил меня, наверное.

Кабинет градоначальника ожидаемо оказался заперт. Я уселся в приёмной, в кресло секретаря. Ничего такое, удобное. Меч в ножнах и заплечный мешок положил перед собой на стол. Предложил Захару:

— Ты тоже располагайся.

— Угу, — обалдело сказал Захар.

Наверное, впервые наблюдал столь вольное поведение в столь претенциозном месте. Но адаптировался быстро. Сдвинул вместе несколько стульев и залёг, растянувшись в полный рост.

Но долго прокайфовать нам не дали.

Получаса не прошло, как в коридоре загудели голоса и послышались шаги. Дверь распахнулась.

— Владимир Всеволодо… — Абрамов не договорил.

Уставился на меня, с комфортом расположившегося за секретарским столом. Перевёл взгляд на Захара, лежащего на стульях.

— Доброй ночи. Слушаю. Какой у вас вопрос?