Ополченец

— Никак нет. Фамилия такая.

— О как. Ну, до правнуков доживёшь — забавно будет.

— И то правда! — Прадед мелко и неприятно захихикал. — А я же по делу, господин охотник. Карета-то ваша — прибыла!

— Карета? — удивился я. — Надо же. Вроде ж даже не искал ещё. Федь. Ты, что ли, расстарался? — я посмотрел на трактирщика.

Фёдор выпучил глаза и помотал головой, показывая, что он не при делах. Я перевёл взгляд на Прадеда. Тот озадачился.

— Вы, видимо, забыть изволили… А вот, пожалуйте!

Хмыкнув, я пожаловал. Прошёл вслед за Прадедом к двери, вышел на улицу.

Перед трактиром стояла карета. Рядом курил трубку возница. Карета была — что надо, уж точно не хуже, чем у Катерины Матвеевны.

Я осмотрел карету, почесал в затылке. Спросил возницу:

— Тебе заплатили?

— Э-э-э… — подвис тот. — Нет пока, ваше благородие.

— А кто сказал сюда ехать?

Тут парень завис окончательно и уставился на Прадеда с немой просьбой о помощи. Прадед не подкачал.

— Господин охотник! Вы же, видимо, запамятовали, что сами просили сегодня у господина градоначальника карету…

— Что-о-о⁈ — возмутился я. — Карету? Просил? Я⁈ Я — охотник! Охотники не берут с людей платы за услуги!

— Но… Но… Но ведь, простите, это и не плата же! А — подарок, из уважения!

— Подарок? — сменил я гнев на милость. — Ну, то другое дело. Подарок — святое, отказываться грех. Передай господину градоначальнику большое спасибо.

Тут до Прадеда дошла светлая мысль, что задание он провалил. Да не просто провалил, а с музыкой. Должен был меня под статью подвести, а сам не только не подвёл, но ещё и «подарил» карету.

Прадед основательно взбледнул, на лбу выступили крупные капли пота.

— Вы… Простите, господин охотник, я оговорился. Не подарок, то есть. А вот ежели вы изволите купить…