Охрану с особняка уже сняли. Ну, в рамках местной логики — следовало ожидать. Хрена ли тут дальше осматривать, и так всё ясно.
Я поднялся на крыльцо и позвонил в бронзовый колокольчик. Дверь открыл швейцар.
— Вам назначено?
— Да, — не стал я грузить обслугу лишними деталями. — Я в контору «Урюпин и сыновья».
— Но господин Урюпин…
— Знаю. Мои соболезнования. Ничего, меня и сыновья устроят.
— Оне не принимают.
— А как же оне дела ведут? Клиенты не нужны, что ли?
— Вы можете к секретарю пройти, обсказать вопрос. А он господам Урюпиным всё передаст.
— Ну так пропусти меня уже.
Я отодвинул швейцара с порога и вошёл.
— Прямо проходите, — сказал вслед швейцар. — Там сразу увидите приемную.
Я кивнул. Прошёл.
Приёмную увидел действительно сразу — просторное помещение, заставленное шкафами. Шкафы громоздились вокруг островка — дубового стола. За столом сидел секретарь, тщедушный мужичок с обширной лысиной.
Он что-то писал, усердно поскрипывая пером. Когда я вошёл, поднял голову и поправил очки на носу. Дужки их почему-то не загибались за уши. Очки держались на переносице с помощью шнурка. Естественно, то и дело сползали.
У окна приёмной сидел в кресле крепкий детина. Он раскладывал на подоконнике карты. То ли пасьянс, то ли играл сам с собой. Детина тоже уставился на меня.
В костюме я выглядел представительно. Секретарь вскочил и поклонился.
— Что вам угодно, ваше благородие?
— Мне угодно видеть сыновей господина Урюпина.
— Сожалею, сие никак не возможно. Господа Урюпины не принимают лично. Но вы можете изложить суть вашего дела мне! Не сомневайтесь, что всё передам в точности. Я работаю на господ Урюпиных уже больше двадцати лет.