— Пожалуйста, будьте откровенны со мной.
Пространство между лопаток начало наливаться тяжестью.
— Мне кажется, ваша мама… простите, как ее зовут?
— Анита.
— Ах, да, конечно. Так вот, у меня сложилось впечатление, что Анита всегда лучше всех знает, что хорошо для Эви, а что нет. Вы понимаете, о чем я?
Я медленно кивнула. Да, с этим не поспоришь.
— Анита любит внучку и желает ей добра, вне всякого сомнения, но в то же время ей кажется, что она знает все лучше вас, матери, и лучше меня, работника образования с многолетним опытом.
«Но не дипломированного учителя…» Я сразу же прогнала эту мысль. В конце концов, диплом или не диплом, а в том, что говорила Харриет, был смысл.
Она продолжала смотреть на меня.
— Миссис Коттер… Тони… меньше всего я хочу обидеть вас, но…
— Дело не в обиде. Да я и не обижена, уверяю вас. Наоборот, впечатлена тем, как точно вы раскусили маму.
— Правда? Ну, хорошо. А то я уже испугалась.
— Мы часто спорим из-за того, что полезно или не полезно для Эви.
Мне хотелось добавить еще кое-что, но я не стала — мама и так наверняка решит, что я предаю ее, болтая вот так с неприятным ей человеком.
— Буду с вами откровенна, у меня возникло отчетливое впечатление, что Анита против моих индивидуальных занятий.
Я прикусила губу, но снова смолчала, хотя внутри меня так и перекорежило. Надеюсь, мама не ляпнула какую-нибудь гадость.
— А мы ведь с вами знаем: дети — они как губки, моментально впитывают всё, что говорят и думают взрослые, их отношение ко всему… Тони, мне совсем не хочется говорить об этом, но, по-моему, ваша мама невольно сводит на нет всю работу, которую я пытаюсь проделать с Эви.
— О. Я уверена, мама никогда…
В горле встал ком, из-за этого мой голос больше походил на сип.
— Поймите меня правильно. Я нисколько не сомневаюсь в том, что Анита действительно хочет только добра. Но в этом-то вся суть — она не знает, что для ее внучки добро, а что — нет.