После этого другой часовой угрожающе бросил нам:
— Вас всех нужно перерезать.
Пример машиниста не заразил нас. Мы сидели на дне баржи, скрюченные, безвольные, уныло ожидающие своего смертного часа.
На второй день я услышал голос сверху:
— Раздольный! Выходи!
В первый момент мне стало холодно, точно я оброс ледяной корой, но сейчас же бросило в жар.
Когда высадились на берег, я не знал, куда ведут меня часовые. Ноги потеряли свою упругость и гнулись, точно были восковые. Казалось, не тело, а сама душа качалась, как одинокое дерево под ветром. Посмотрел на ласковую синь неба, вдохнул полную грудь свежего сентябрьского воздуха, стало легче.
Около пристани нас поджидал паровой катер. Минут через пятнадцать я был переброшен на свой «Лебедь». На нем находились офицеры с револьверами и сотни три солдат и кадетов, вооруженных винтовками, пулеметами, ручными гранатами. Кроме того, было десятка полтора лошадей. Отупевшим мозгом я сообразил лишь одно, что моя казнь, очевидно, отсрочена. Все эти люди затеяли какое-то серьезное дело, где мое присутствие необходимо. Но в этом для меня мало было утешительного.
Вместо прежнего капитана судном командовал знакомый лейтенант. Он призвал меня на мостик и заговорил строгим голосом:
— Это я вас вызвал на судно. Смотрите, чтобы все было в исправности. Если хоть что-нибудь заметим, то расчет будет короток. Я надеюсь, что вы понимаете меня...
На момент во мне загорелась надежда, и я умоляюще смотрел на бритое лицо лейтенанта.
— С якоря сниматься через полтора часа. Можете идти.
— Есть! — машинально ответил я.
В сопровождении часового спустился в машинное отделение.
На токарном станке трое машинистов пили чай и мирно разговаривали. Один из них, рослый и развязный человек, по фамилии, как после узнал, Маслобоев, при виде меня весело засмеялся:
— А, господина большевика привели.
Я хотел возразить на это, но смолчал, ибо начал приходить в себя. Спросил только:
— Вы на каком судне плавали раньше?
Маслобоев оказался очень болтливым и отвечал на все охотно.
— Раньше? Хо-хо-хо... Я не плавал, а, можно сказать, летал, летал на сухопутных скороходах. Я передвигал составы в сотню вагонов.