«Господи, если ты меня только спасешь! Я клянусь тебе, что буду каждый день проживать так, словно он последний! Я никогда больше не буду капризничать, ныть и жаловаться на судьбу. Я буду самой благодарной твоей дочерью на этой земле за дар жизни!»
Он осмотрел весь дом. Она спряталась. Дура. Идиотка. Чокнутая. Она не понимает, что он хотел максимально облегчить ее уход из жизни. Она не приняла яд, она не дала себя убить мгновенно. И теперь вот забилась в какую-то щель. Ненормальная! Что ж, это ее выбор. Ее право.
Он злобно сплюнул и быстро сбежал по лестнице вниз. Возможно, когда она поймет, какая участь ей уготовлена, она сама предпримет что-нибудь стоящее, заколет себя ножом или повесится. Все лучше, чем метаться по комнатам, объятым огнем.
Он вышел на веранду, подхватил две канистры, предусмотрительно привезенные с собой, и аккуратно облил бензином все, что могло мгновенно заняться.
Он не забыл выйти, замкнуть дверь и только после этого просунуть в форточку руку и чиркнуть зажигалкой. Гипюровая занавеска послушно вспыхнула и отдала часть пламени скатерти на столе, та поделилась с чехлами на стульях. И дело пошло.
Лика не могла поверить своему счастью. Он уходит! Дробно застучали подошвы по лестницам. Он больше не скрывался. Он решил, что ее нет в доме!
Если бы Лика могла пошевелиться, она осенила бы себя неистовым крестом, чтобы воздать хвалу Богу, откликнувшемуся на ее страстный призыв.
Боясь, хоть чем-то себя выдать, она лежала и прислушивалась к его передвижениям по первому этажу, который он обошел вторично из комнаты в комнату. Наконец хлопнула входная дверь. Лика зажмурилась от счастья. Но что это? Она отчетливо услышала, как неизвестный тщательно запирает замок. Это еще зачем?
Она торопливо привела в движение тайную пружину и через минуту осторожно выкарабкалась из потайного ящика. Она провела там минут десять от силы, а было такое чувство, что пролежала там целый век, мышцы затекли, тело не слушалось.
Лика на цыпочках подкралась к окну. Выглянула и ничего не увидела. Точнее никого. Где он?!
И тут она услышала веселый треск пламени, и в воздухе отчаянно запахло паленым. Еще не понимая окончательно, что случилось, Лика затряслась от ужаса.
– Мамочки родные! – пискнула лика и метнулась к лестнице, забыв о необходимости прятаться от убийцы.
Миновав один пролет, она в ужасе застыла. Вся гостиная, прихожая и столовая, объединенные в одном пространстве большой комнаты, были объяты пламенем. Горел обеденный стол, стулья, занавески на окнах, дымились коврики, на которые уже попали первые угли, вспыхнул и занялась штора, отделяющая вход в кладовку, веселые змейки огня побежали в разные стороны по деревянному полу. Комнаты была заполнена сизым дымом.
Лика закашлялась и метнулась к двери, подергала ручку. Заперто! Этот мерзавец запер ее. Он знал, что она в доме, и оставил на сожжение! Огонь добрался до мягкой мебели и отвратительно запахло горелым поролоном. Это было кошмарно. У нее начался удушливый кашель, а от слез она буквально ничего не видела. Лика поняла, что если сию секунду не побежит к лестнице, то будет поздно – огонь просто перекроет ей туда ход. Она развернулась на пятках и практически на ощупь рванула наверх, спотыкалась на ступеньках, хватаясь за перила одной рукой и смахивая слезы другой.
Она никак не могла отдышаться, казалось, что дым разъел легкие и ей просто нечем дышать. Более того, она поняла, что потеряла драгоценное время и не использовала единственной возможности спастись. Вместо того чтобы трясти запертую дверь, следовало проскочить в ванную, там было единственное крошечное окошко, не затянутое решеткой. И если бы она разделась до гола, то, скорее всего, смогла бы в него пролезть. Она не сообразила этого сразу, теперь было поздно. Огонь вовсю бесчинствовал внизу, жадно сжирая дом тетушки, ее наследство и возможное пристанище после неминуемого развода.
Но не о погибающем имуществе думала в ту секунду Лика, а о том, как спасти свою шкуру. Говорят же, на Бога надейся, а сам не плошай. Не было у нее времени ждать милостей свыше, поэтому она метнулась в библиотеку, схватила стремянку, прятавшуюся за шкафом, и вытащила ее в коридор. Дым уже успел добраться в мансарду и клубился пышным облаком, пытаясь обволочь ее, Лику и задушить насмерть.
Сжав зубы, она установила лестницу и быстро вскарабкалась под потолок. Там был люк на чердак. Естественно, не смазанные петли не желали поддаваться, пальцы соскальзывали с засова, и ей никак не удавалось вытащить из пазлов массивный штырь, служивший задвижкой.
«Карл у Клары украл кораллы, – забормотала Лика. – Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Колпак под колпаком, под колпаком колпак».
О, она знала великое множество скороговорок! Ее бабушка заставляла их разучивать в детстве, чтобы в минуту нервного напряжения она могла трещать их про себя, успокаивая, расслабляя и настраивая саму себя на сосредоточенное спокойствие.
«На траве трава, на траве дрова. От топота копыт пыль по полю летит», – сказала Лика, приноровилась, дернула как следует непослушную железяку и штырь выскочил на свободу.
ebooksa