– Бывает всякое! – сказал Рыжов. – Вон как твой зверь напугался!
Маркел посмотрел на слона. Слон стоял возле мачты, задрал хобот и дудел, но ничего слышно пока что не было.
– Ширка! – громко воскликнул Маркел. – Не дури, Ширка! Не надо!
И быстрым шагом подошёл к слону, обнял его за голову и стал поглаживать и ещё что-то, уже по-индейски, приговаривать. Слон захрипел и успокоится, и сел, а после лёг. Маркел сел рядом, посмотрел на берег и увидел, что они уже миновали Слоновий камень, он уже остался сзади, и так никто ни разу не завыл, подумалось. Значит, брехня всё это, значит, слон не чёрт, и никому он никаких бед не приносит.
И вдруг Рыжов громко сказал:
– Маркел Петрович! – и указал на берег, на обрыв над камнем.
Маркел посмотрел туда…
И увидел высоко, на самой горке, конного татарина. Татарин широко размахивал руками. Откуда он взялся здесь, в сердцах подумал Маркел и посмотрел на Рыжова. А тот уже приказывал гребцам грести от берега. Маркел ещё раз посмотрел на горку. Там теперь стояли уже три татарина, а к ним подъезжали и подъезжали другие татары, их становилось всё больше и больше. Слон заворочался и поднял хобот, стал принюхиваться. Потом поднялся, повернулся к татарам и стал внимательно их рассматривать. Но он же не выл, подумалось, и, значит, он не чёрт! Маркел стоял возле слона, смотрел на татар и молчал. День был погожий, солнце светило ярко. Татары расступились, вперёд выехал ещё один татарин, и был он в позолоченной кольчуге и в таком же позолоченном, сверкающем на солнце шлеме. Это, наверное, татарский хан, подумал Маркел. А хан поднял руку, прикрыл ею глаза от солнца и стал смотреть на струг. Потом махнул рукой. Татары поскакали с горки, закричали: «Алла!» Гребцы, не дожидаясь команды, навалились на вёсла. Струг развернулся от берега, вышел на стрежень. Татары подскакали к воде, стали горячить коней, крутить на месте и при этом ещё стрелять из луков. Но струг был уже далеко, одни стрельцы широко, справно гребли, а другие, больше ради озорства, стреляли из пищалей по татарам. Татары гикали в ответ, кони под ними прыгали и ржали. И так продолжалось достаточно долго.
А потом и наши, и не наши унялись. Теперь струг шёл уже не так быстро, грести было тяжело, а татары мелкой рысцой ехали вдоль берега. Их было не меньше полутысячи. Маркел не удержался и спросил, куда это они.
– Как куда? Куда и мы, – сказал Рыжов. – В Саратов.
Маркел вздохнул. А Рыжов повернулся к гребцам и приказал прибавить. Те прибавили.
Глава 31
И так продолжалось достаточно долго, когда наши плыли по реке, а татары ехали вдоль берега и были примерно вровень с нашими. И так, думал Маркел, теперь будет до самого Саратова. Но тут Рыжов вдруг велел, и струг повернул и вышел сперва на середину Волги, а после и к её другому, так называемому луговому берегу. Теперь татар стало совсем не видно через Волгу. Зато какие открылись по правую руку луга! А какой от них шёл травный дух! Слон его ещё за версту учуял и вскочил, начал притопывать от радости, порыкивать. Маркел насилу усмирил слона, то есть дал ему сушёных кренделей и брюквы.
А после начало смеркаться, Рыжов велел причаливать, они пристали к берегу, и первыми сошли Маркел и слон, сразу на луг, конечно. Там слон заревел утробным голосом и начал хватать траву, рвать и глотать её не пережёвывая.
А остальные тем временем ставили табор. Потом сели есть. Маркел ел и помалкивал, а все остальные говорили только про татар, а про слона ни слова. Вот и хорошо, думал Маркел, а то не дали бы ему покоя.
А про татар говорили вот что – что это перекопские татары, молодецкая орда, они вышли покуражиться, а старший над ними кто-то из младших царевичей, Казы-Гиреевых племянников, и одни говорили, что это Измаил-Гирей, а другие – Саадат-Гирей. Ну и ладно, думал Маркел, Измаил так Измаил, Саадат так Саадат, и встал, пошёл к слону, посмотрел, по-доброму ли он пасётся. Оказалось, что по-доброму. Маркел развернулся и пошёл к себе в чердак, а там лёг и заложил руки за голову, стал представлять, как он придёт в Москву и приведёт с собой слона, придёт нарочно пешком, и слона будет вести на верёвочке, а народ будет стоять по сторонам…
И тут он заснул.
А утром его растолкал Рыжов и сказал, что все уже на месте, даже слон. Маркел быстро собрался, вышел, слон поднял хобот, протрубил, потом подступил к стругу, навалился плечом, поднатужился, струг заскрипел и стал мало-помалу уходить на глубину. Стрельцы побежали садиться. Рыжов велел ставить сходни, слон вступил на них, взошёл на струг, встал возле мачты. Струг начал выходить на стрежень, ловить ветер. И так они шёл до самого полудня, а потом, опять на правом горном берегу, показался Саратов. Рыжов посмотрел из-под руки и сказал, что татар возле Саратова не видно. У него тут же спросили, где Смыков. Рыжов опять начал смотреть и ничего уже не говорил. Да стрельцам и так стало понятно, что он не видит Смыкова и что им нужно будет идти ещё дальше, то есть по крайней мере до Самары.
А Маркел подумал: вот и славно, до Самары он уже почти дошёл, и теперь остались пустяки – после Самары Казань, Нижний – и вот вам уже и Москва!
Ну и так далее. Рыжов приказывал, стрельцы гребли, Саратов быстро приближался, татар нигде видно не было. Но, правда, было пусто и на пристани, то есть там только валялось несколько рыбацких лодок, вот и всё. И ещё вот что было непривычно: они уже довольно близко подошли к городу, думал Маркел, а их никто не встречает. Им даже ворот не открывали! Маркел посмотрел на Рыжова. Рыжов обернулся, щёлкнул пальцами. Вперёд вышел стрелец с пищалью. Рыжов махнул рукой, стрелец выстрелил. Тогда и от Саратова раздался выстрел – пушечный. И начали открываться ворота, из ворот вышли стрельцы с пищалями, а впереди их шёл сотник. Маркел сразу вспомнил, что это тот самый Сидоров, с которым выпивал Кирюхин, когда они весной здесь проплывали. А теперь Кирюхин неизвестно где. Подумав так, Маркел перекрестился.
ebooksa