– Только ненадолго. Что это ты встал в такую рань?
Было трудно смотреть на нее. Как будто мне в глаза светило солнце.
– Беспокоюсь о том деле, которое я задумал провернуть. От этого пострадают люди.
Я хотел протянуть руку, но она не слушалась.
– Ну, ты же знаешь, мы не должны причинять вред. Это главное, на чем мы сосредоточены.
Солнечный свет сместился, и я смог разглядеть мамино лицо. Мне чертовски не хватало этого.
– Но иногда нам ведь приходится бороться, чтобы получить что-то хорошее? Физически никто не пострадает, но есть одна девушка… ну, точнее, две девушки и целая семья, которые мне доверяют. Им будет очень больно.
– Тогда подумай еще раз об этом деле, мой милый Раффиан. Подумай хорошенько, стоит ли оно того.
Раффиан что-то бормотал во сне, и я сонно протянула руку, чтобы погладить его по плечу. Казалось, это его успокоило. Я услышала, как хлопнула дверь машины. Голоса.
– Котята!
Остин! Остин приехал!
Раффиан крепко сжал меня.
– Все в порядке. Это Остин.
– Как вы? Все хорошо? Я забеспокоился, когда услышал, что вы остались одни. Не мог допустить, чтобы мои Мишка Тедди и новый братишка замерзли до смерти. Кстати, Тедди, девочка моя, научись отвечать на чертовы звонки!
– Как ты здесь вообще оказался?
– Я связался с одним знакомым, он водитель снегоуборочной машины тут, у нас в округе. Так что вам выпала радость лицезреть меня. – Он широко раскинул руки и отвесил нам театральный поклон. – Вы уже видели, как там все переломало снаружи? – Остин подошел к ближайшему окну и поднял жалюзи. Проем был закрыт листьями. – Здесь так холодно. Тедди, почему ты не запустила генератор?
Он пошел обратно в гараж. Я поднялась, Раффиан тоже.
Я пошла за братом. При свете дыра в гараже выглядела еще больше.
– Потому что я понятия не имею, как его запускать? И я вообще думала, что папа отдал его дяде Элу.
– Нет, он вернул его еще летом. Если есть бензин, можно включить его.