Двинулся медленно вперед, тщательно сканируя пространство. Сильно мешали открытые глаза, но бродить с закрытыми, ночью, да еще в таком месте — нет уж. Убьюсь к чертовой матери о какую-нибудь хрень, вот будет совсем умора…
Неожиданно меня пронзил страх. Сильный, панический, напоминающий истерику. И точнее не мой. Потому что я в данный момент ничего не боялся. Я был очень зол.
— Вот как значит… — Снова закрыл глаза, пытаясь погрузиться в эту эмоцию.
Реально страх. Липкий, как потные ладони, испачканные паутиной. Мерзко, противно и хочется сбежать куда-нибудь подальше…
— А ты и правда не дурак…Нашел способ прятать мысли, но насчет эмоций не подумал…
Ответить, естественно, было некому. Впрочем, я в этом не нуждался. Говорил сам с собой. Мне бояться некого, прятаться не нужно. Я не особист. Пацану нет резона меня убивать. Да и не факт, что смог бы. Очевидно, вместо сознания и четко сформулированных размышлений, я ухитрился поймать эмоциональный фон псионика, загнанного в угол.
— Ну, ладно…
Снова пошел вперед, но уже целенаправленно. Ориентировался на эмоции, которые с каждым моим шагом становились все более яркими. При этом — по-прежнему ни единой мысли. Даже интересно, как он это сделал…
— Очень странно…
Я остановился, когда страх стал максимально «громким». Покрутил головой — пусто.
Быть этого не может. Я точно пришел в нужное место. Такое чувство, будто нахожусь в эпицентре взрыва. Или рядом с огнем, от которого расходится в разные стороны тепло. Однако, на пятаке, где я замер, не было ни души. Почти ни души…
— Офигеть…
Я опустился вниз, на корточки, с интересом рассматривая крысу, которая оказывается сидела рядом с моей ногой. Просто в первую секунду не заметил ее. Не смотрел на землю. Я ведь искал человека. А центром эмоций была эта крыса, которая, между прочим, выглядела напуганной. Серьёзно. Крыса. Грызун. Она не должна испытывать ничего подобного. По крайней мере, такого слишком человеческого страха…
— Это как? Как такое возможно…
Я был настолько изумлен, что полностью сосредоточился на животном, которое буквально колотило от ужаса. И возможно, это могло стать последним удивлением в моей жизни. По причине внезапного окончания этой самой жизни…
Не знаю, что сыграло ключевую роль в тот момент. Наверное, именно та самая обострившаяся интуиция, эмпатия, шестое чувство, о которых говорил Романовский. Не знаю…
Я вдруг в одну секунду понял, сейчас произойдёт нечто опасное. Раздумывать и размышлять не стал. Среагировал исключительно на инстинктах. Честно говоря, даже сам не понял, как я это сделал.
Ощущение опасности пришло из-за спины. Оно накатило, словно волна. Не знаю, конечно, как накатывают морские волны, не приходилось испытывать на себе, но уверен, это — самое подходящее сравнение. Вот туда, за спину, я и швырнул контейнер. Конечно, не самый большой из имеющихся рядом, но тем не менее, значительно больше, а главное, тяжелее меня самого. Я не оборачивался, не искал взглядом, откуда сейчас прилетит удар. А мое чувство приближающейся опасности именно таким и было. Я точно понял, будет удар.
В итоге, еще сидя перед крысой на корточках, даже не дернув башкой хоть в какую-то сторону, я применил телекинез, совершенно не планируя это. Легко. Будто швыряться тяжеленными предметами — вполне привычное для меня дело. Развлекаюсь, так сказать, ежедневно.
Даже на контейнер не посмотрел. Честное слово. Я просто изначально запомнил, что он там есть. Видел, прежде, чем сосредоточиться на чертовой крысе. И чисто по памяти выбрал его в качестве снаряда. Охренеть можно… Такого раньше не бывало никогда.