— Ну, охренеть… — Тихо высказался я себе под нос. А потом чуть громче добавил. — И все равно, шарик лопнул тогда, когда он сам это решил. Ясно?
И снова о списке
— Мне кажется, у кого-то дурное настроение…– Многозначительно протянула Романовская очень, между прочим, противным голосом.
Даже не протянула, прогундосила. Ну, или оно у меня реально плохое, поэтому все раздражает. И еще, конечно, сам вопрос… Дежавю просто какое-то.
Я посмотрел на Ангелину, выискивая на ее лице признаки сарказма. Сарказма не было. Зато имелось внимательное, заинтересованное выражение и сочувствующий взгляд. Аж тошно стало, честное слово. От фальши этой. Пялится, будто мы и правда с ней друзья. Будто ей и правда есть до меня дело.
— Это прикол такой? — Спросил я девчонку. — Мы снова едем в школу, ты снова задаешь вопрос про настроение. Это взаимосвязанные процессы? У тебя какой-то ассоциативный ряд выстраивается по дороге к школе? Что-то рождает необходимость спрашивать о моем настроении? Светофоры? Пешеходы? Что именно?
— Очень смешно! Вообще-то, я не виновата, что каждый раз предстоящая учёба вызывает у тебя эту кислую физиономию. И я не виновата, что ты на самом деле второй день подряд сидишь с таким лицом, будто тебе противно находиться рядом. Спросила искренне. Хотела узнать, что случилось. Не хочешь говорить? Да на здоровье! Нашелся, тоже мне, Цаца!
Романовская фыркнула и пожала плечом, попутно подрезав какого-то умника, собирающегося ее обогнать.
— Куда торопишься, козел⁈ — Крикнула она в окно, хотя бедолага уже не пытался выскочить вперед, — Видишь, кто тут едет⁈ Никакого уважения на дороге…
— Ага…– Я оглянулся. Судя по тому, как водила, оставшийся позади, открывал рот, интенсивно, со злым лицом, Лину сейчас материли особенно изысканным образом. — Ты-то сама — сплошная культура и правильное вождение.
— Молчал бы. Кое у кого вообще нет доступа к вождению…Вот обижусь, будешь пешком ходить. Или на метро ездить. Тоже, как вариант. Тем более, у тебя вон, целая сумка денег. Ах… Черт… — Романовская скривилась, затем надула капризно губы, изображая показное сочувствие. — Денег больше нет…Их забрали в первый же день. Ну, значит, тогда пешком. Это, говорят, даже полезно.
— Очень сомневаюсь, что папочка тебе разрешит такое. Меня нельзя оставлять без присмотра. — Я намеренно проигнорировал ее замечание о деньгах, чтоб не доставлять девчонке удовольствие своей реакцией. Она ведь именно этого добивается.
Хотя, между прочим, данный вопрос меня тоже волновал. Сумку, которую притащил с собой, действительно забрали. Естественно, вместе с содержимым. По факту, я сейчас — все тот же нищеброд, но только живу в дорогом доме, ношу дорогую одежду. А в кармане — нет ни шиша. Вот так захочу пить, воды хрен куплю в уличном автомате. Про остальное даже не заикаюсь. Надо обсудить этот вопрос с Романовским.
Девчонка, надувшись, замолчала. Слова о Ликвидаторе ей не понравились. Хватило ее, как обычно, ненадолго.
— Так что с настроением? — Снова поинтересовалась Ангелина.
— А то ты не знаешь. Вчера с твоим папочкой встречался. Немного принял участия в его трудовой деятельности… — Я осекся не договорив. Лицо у Романовской вытянулось, а пальцы сжали руль сильнее. — О, блин…реально не знаешь?
Судя по тому взгляду, которым меня одарила Ангелина, она, похоже, и правда была не в курсе. Неожиданно. У нас с Ликвидатором появились секретики на двоих? Неужели есть вещи, в которые он не посвещает родную дочь? А говорил, готовит ее на свое место…
— То-то ты с вечеринки пропал…Я искала тебя весь вечер. И не только я. Все ребята расстроились. Сильнее всех Варя. А ты, оказывается, был с особистами… — Ангелина скривилась, будто ее какой-то гадостью накормили. Девчонку явно напрягло, что отец не сказал ей ни слова о нашем небольшом приключении. — Про список услышу наконец?
Она резко перевела тему и сделала вид, будто ей плевать, но я заметил, Лину расстроил факт молчания Ликвидатора. Сильно задел. Видимо, прежде такого не случалось.
— Какой список? — Спросил девчонку, не особо соображая о чем речь. Но в следующую секунду до меня дошло. — Аааа…список…Черт…