После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II
В результате несчастного Мясоедова повесили, а министра сняли и отдали под суд (правда, не за измену, а за плохую подготовку к войне).
Были и другие громкие отставки. Козлами отпущения стали министр внутренних дел Маклаков, обер-прокурор Саблер (хоть и ставший Десятовским), министр юстиции Щегловитов. Началась «министерская чехарда», которая продлится до самой революции.
В Москве перед немецким погромом
В конце августа император объявил себя верховным главнокомандующим. Это был поступок огромной важности – и немалого риска. С одной стороны, прекращался период двоевластия, когда военный вождь, великий князь Николай Николаевич, имел не меньше, если не больше значения, чем монарх. С другой стороны, отныне за любую военную неудачу отвечал лично Николай II. Кроме того, перемещаясь в Ставку, ближе к фронту, царь терял контроль над тылом, а в самодержавной стране это очень затрудняло управление. В решающий момент истории, в феврале семнадцатого года, царь окажется не в своей столице, а в Могилеве – и потеряет корону. В общем, поступок был мужественный, но опрометчивый, даже роковой. Тем более что реальным главнокомандующим являлся вовсе не Николай, а его начальник штаба Михаил Алексеев, военачальник опытный и осторожный. Под его руководством тяжелых поражений вроде Танненберга или Великого Отступления русская армия нести не будет.
Понемногу наладится и снабжение. Во-первых, появятся новые оборонные предприятия. Во-вторых, начнутся поставки из Англии и США. В-третьих, на помощь государству придет Общество.
В июле возникли две мощные организации, помогавшие государству в работе, с которой не могли справиться казенные службы.
Съезд предпринимателей создал систему военно-промышленных комитетов. Они занялись распределением сырья и заказов, взяв на себя роль посредников между частным бизнесом и официальными структурами. Председателем Центрального военно-промышленного комитета стал А. Гучков.
Одновременно возник «Земгор», совместный комитет Земского и Городского союзов (первый объединил земских деятелей, второй – депутатов городских дум). Земгор взял на себя распределение оборонных заказов среди мелких предприятий и кустарей (например, сапожников), но не ограничился этим и со временем занялся военно-строительными работами и транспортом, в первую очередь автомобильным.
Практическая поддержка Общества очень помогала фронту, но в то же время таила в себе серьезную опасность для Власти. Либеральные круги не желали оставаться помощниками и исполнителями, они хотели участвовать в принятии государственных, в том числе политических решений – после военных поражений в компетентность правительства никто не верил.
Именно с этого момента, с мрачного лета 1915 года, обостряется непрекращающийся конфликт либеральной оппозиции с самодержавием – конфликт, который закончится крахом монархии.
В июне кадетская партия выступает с требованием учредить «министерство общественного доверия», то есть поставить правительство под контроль парламента.
На июльской сессии Думы зазвучала резкая критика в адрес кабинета. Смена одних министров на других оппозицию не удовлетворила. Она, собственно, уже не могла считаться оппозицией, а превратилась в парламентское большинство. Образованный в августе Прогрессивный блок объединил почти три четверти депутатов.
В это время император и провозгласил себя верховным главнокомандующим – дабы продемонстрировать стране, что власть монолитна и сильна. С той же целью высочайшим указом был объявлен «перерыв» в работе строптивого парламента – на неопределенный срок. Пауза растянется на целых пять месяцев, до начала следующего года, и еще больше обострит раскол между правительством и Обществом. Критическое настроение сменится враждебным.
Итоги второй кампании заключались в том, что Россия очень ослабела – и в военном, и в политическом отношении. С августа 1914 года она потеряла большую территорию и четыре миллиона солдат (из них полтора миллиона пленными), надорвала свои силы и, что хуже всего, утратила внутреннее единство.
Реклама «Земгора»
Германии с Австро-Венгрией победы тоже дались недешево, а поставленная задача была не выполнена.
Зато очень усилились и окрепли западные участники Антанты. Отныне центр войны переместится на другую часть континента, и основное кровопролитие будет происходить там.
Тысяча девятьсот шестнадцатый год
Человечество жило только войной. Даже страны, которые не воевали, напряженно следили за тем, что происходило на фронтах, – и многие были готовы присоединиться к борьбе, как только обозначится побеждающая сторона, ведь это она будет определять устройство послевоенного мира.
Шестнадцатый – самый кровавый год войны, но победителя он не выявит.