Забежав в свою комнату, я хлопнула дверью. Где-то внизу отец допрашивал Рейчел, пытаясь выяснить, что произошло. Он успокаивал маму, надеясь, что она будет чувствовать себя лучше, но ситуация так и не изменилась. Тетя Лайла больше не хотела говорить со своей лучшей подругой, потому что не могла смотреть на меня без злобы и ненависти.
Я упала на колени напротив своего шкафа и залезла в самый темный угол, за коробкой из-под обуви, спрятанной под парой ботинок, которые я ни разу не надевала. Прижав коробку к груди, я уселась на пол.
Через решетку обогревателя с первого этажа до меня доносились мамины сдавленные рыдания.
Сняв крышку с коробки, я осторожно достала оттуда детскую погремушку. Она была мягкая и плюшевая – желтый малыш-жираф с зелеными пятнышками и прорезиненным кольцом, предназначенным для детских зубов. Я встряхнула его, чтобы услышать тихое дребезжание. Иногда мне снились сны о ребенке. В этих снах мне казалось, что она потерялась, и я бегала по дому, ориентируясь на детский плач, но никогда не могла ее найти.
Положив погремушку обратно в коробку, я вернула ее в самый дальний угол своего шкафа и достала свои беговые кроссовки. По небу растянулись темные, дождливые тучи. Я переоделась в спортивную одежду.
Мне нужно было забыть про взгляд тети Лилы и слезы моей мамы. Мне нужно было побыть одной.
Глава 15