Выбирая тебя

– Мер? – В его глазах блестели невысказанные вслух вопросы.

Секундомер бомбы отсчитывал время до взрыва все быстрее и быстрее. Я придвинулась ближе, хотя должна была, наоборот, отпрянуть. От его прикосновений у меня кружилась голова. Его близость смущала меня, но я не хотела его отпускать. Мое рваное дыхание смешалось с его дыханием. Я неотрывно смотрела на его губы, спрашивая себя, какие они на вкус, мне нужно было знать…

Мне в уши ударил резкий звук. Бум!

Я отстранилась и опустила руки. Мое сердце заходилось в груди, как загнанное в угол дикое животное. Я выглянула в окно: нетерпеливый водитель сигналил кому-то из школьников.

Мой взгляд вернулся к Уайту. Его ноздри напряженно раздувались, и он убрал руки с моей талии. Сделал шаг назад и захлопнул дверь, но я успела заметить в его глазах смущение, обиду и что-то еще. Это было похоже на решимость.

Поездка до кофейни показалась мне вечностью, особенно учитывая, что на дороге не было ни одной машины, как будто всех жителей Окракока похитили инопланетяне. Между нами повисла неловкая тишина, и я держалась за пояс безопасности, пытаясь избежать правды, но это было невозможно. Если бы тот водитель не начал сигналить, я бы поцеловала Уайта. И он был бы ни в чем не виноват, потому что это произошло бы по моей инициативе.

Это сделало бы меня неверной эгоисткой. Бен простил меня после того, как я нарушила обещание. Каким-то чудом он вернулся в мою жизнь, а я бы разрушила все ради парня, которого встретила несколько недель назад? Почему? Его внимание подпитывало мое самолюбие или причина была более серьезной?

Я уставилась на свои колени. Да, наверное, мама была права насчет «саморазрушающего поведения».

Как только мы остановились около кофейни, я дернула за ручку, открыла дверь и сама вылезла из машины, опираясь на здоровую ногу. Уайт промолчал, доставая из кузова костыли. Я взяла их у него из рук, стараясь не смотреть ему в глаза. Я не знала, что в них увижу, и мне нужно было прекращать играть с огнем. Нельзя было позволять Уайту отвлекать меня от чувств к Бену.

Я оперлась на костыли и поковыляла вперед. Уайт обогнал меня и открыл дверь. Когда я проходила мимо, наши глаза встретились, и я увидела на его лице вызов: давай, отрицай, что чуть меня не поцеловала. Не готовая признать правду, я уставилась в пол. Добравшись до прилавка, я подняла голову, но вместо Харли за кассой стоял другой работник.

Сзади подошел Уайт.

– Должно быть, мама отошла домой.

И я последовала за ним, но он вдруг резко остановился в центре их гостиной, и я чуть не врезалась ему в спину. Затем я тоже это услышала: его мама кричала на кого-то по телефону.

– Ты же согласился на это, Джимми. Ты согласился держаться подальше от него. Теперь ты не можешь просто передумать.

На секунду она замолчала, а потом мы снова услышали ее отчаянный голос:

– Я знаю, что это была моя идея, но я не могу пройти через это снова. Черт возьми, Джимми, он чуть не умер. Рядом с тобой он всегда в опасности. Ты – безрассудный человек, и из-за твоего влияния он становится таким же. Слушай, может, сейчас ему больно. Я знаю, что он скучает по тебе, но, по крайней мере, он жив, и он с этим справится. Просто пообещай мне, что ты сдержишь слово. Ты получишь свой развод и сможешь снова жениться, и Уайт будет в безопасности.

Она умолкла и тихо попрощалась со своим собеседником.

Черт. Уайт не двигался с места. Я заковыляла вперед и посмотрела на него. Он плотно сжал зубы, а один глаз нервно задергался. Он был в ярости, и я его понимала. Довольно неприятно узнавать, что твоя мать тебе врала.

Я попыталась придумать какие-нибудь утешающие слова, но что тут можно было сказать. Иногда жизнь ставит тебе подножку. Люди, которым ты доверяешь, тебя подводят.

Я раздумывала над тем, чтобы уйти. Я даже начала разворачиваться на своих костылях, когда Харли вышла из кухни. Она увидела Уайта, и ее лицо раскраснелось, а глаза широко раскрылись от удивления.