В ее глазах блестели слезы, и она сделала несколько рваных вдохов.
– Лайла… – мама снова потянулась к ней, но дядя Ал встал между ними.
– Прости, Джесс. Я не говорю, что она права, но сегодня мы прощаемся с сыном. Так что я прошу уважать ее желания.
Папа обнял маму за плечи.
– Пошли, дорогая. Нам пора идти.
Она медленно кивнула, и папа увел ее прочь. Несколько секунд я просто стояла там. Я даже не хотела приходить. Это были не настоящие похороны, потому что в гробу не было тела. Но в тот момент, когда я стояла у дверей и дядя Ал заграждал мне дорогу, мне хотелось войти внутрь.
Я хотела услышать, как священник объяснит произошедшее, сказав, что все это часть Божьего провидения и что Бен сейчас в лучшем месте, а не на дне океана, под толщей холодной воды. Я хотела услышать, как люди будут говорить о нем только хорошее. И я должна была выступить с речью, потому что я знала его лучше всех. Я знала о его надеждах, страхах и мечтах, потому что он делился ими со мной.
Вместе мы были бы счастливы, но я все разрушила.
Кто-то потянул меня за руку, и я посмотрела на Рейчел.
– Пойдем. Бен знает, как сильно ты его любила.
Дядя Ал посмотрел мне в глаза, и я наконец поняла, что таилось в его взгляде: та же вина и те же сожаления.
Он кивнул.
– Послушай сестру. Вам пора уходить.
Всю обратную дорогу мы молчали. Вернувшись домой, я стянула черное платье и бросила его на пол. Я надела пижаму, вставила наушники и залезла в кровать.
Наверное, я заснула, потому что когда я открыла глаза, вокруг было темно. На моем столе стоял поднос с ужином. Скорее всего, он остыл, но мне было все равно. Я не хотела есть.
Я нашла игрушечного жирафа и прижала его к груди.
* * *
Острая рамка информационной доски колола мне спину, но Уайт по-прежнему был слишком близко.
– Он умер, – прошептала я. – Но потом он…
– Что, Мер?
Я оглядела пустой коридор. Боже, я не могла поверить, что собираюсь сказать это вслух. Уайт решил бы, что я сошла с ума, но в глубине души, я хотела, что бы он мне поверил. Мне хотелось разделить этот секрет с человеком, который мне небезразличен.