Серебряные змеи

Энрике застонал. Он понимал, что его тело все еще должно болеть от холода и удара об землю, но теперь в его крови зазвучал странный, приятный гул. Скорее всего, это была работа Евы. Повернув голову, он увидел Зофью и Руслана с левой стороны кровати, а Лайла и Северин стояли у изножья.

– Храбрость очень изматывает, – выдавил Энрике.

– Ты проснулся! – воскликнула Лайла, порывисто обняв его. – Ты жив.

– И твои волосы по-прежнему необыкновенно красивые, – сказал Руслан с доброй улыбкой на губах.

– C’est vrai, – произнес мягкий голос.

Энрике повернул голову направо и увидел Гипноса, который положил руку ему на плечо. То холодное чувство отторжения, которое отравляло его сердце с того дня, когда Гипнос оставил его в библиотеке, тут же рассеялось. Патриарх Дома Никс мог бы поддержать Северина, но сейчас он выбрал Энрике.

– Что вам удалось выяснить? – резко спросил Северин.

– А это не может подождать? – вмешалась Лайла.

– Нет, – сказал Энрике, приподнимаясь на локтях.

Чем дольше он смотрел на Лайлу – тем отчетливее становился окружающий его мир. В эту секунду он почувствовал на себе тяжесть их взглядов. Ирония ситуации была почти смешной. Наконец-то они были готовы его выслушать. Вот только это случилось как раз в тот момент, когда он нуждался в тишине. И крепком сне. Но он не хотел даже думать о том, какие кошмары наполнят его сознание, если он уснет. За последние дни эти темные сны получили слишком много пищи: мертвые девушки, гора отрубленных рук у ног безразличных муз. По его спине пробежала дрожь, и он заставил себя сесть прямо.

– Мы ошиблись насчет Забытых Муз, – сказал Энрике.

Руслан склонил голову набок.

– Женщины, которые якобы охраняют Божественную Лирику?

– Не просто охраняют, – поправил Энрике. – Судя по всему, в их родословной было что-то такое, что позволяло им читать саму книгу. Я не думаю, что это миф.

– Но это невозможно, mon cher, – сказал Гипнос. – Как определить, кто является их потомками? И какое отношение это имеет к тем бедным девочкам?

Энрике уставился на свои колени. Ему на ум приходила только одна женщина, чья кровь позволяла ей делать невозможное: Лайла. Кроме того, само ее существование зависело от Божественной Лирики. Он старался не смотреть ей в глаза.

– Энрике? – поторопил Северин.

– Я не знаю, есть ли у Забытых Муз живые потомки, – сказал Энрике, заставляя себя вернуться к разговору. – Но совершенно очевидно, что Падший Дом в это верил. Во внутреннем дворе, у портала, я увидел изображения женщин, которые предлагали кисти своих рук музам в качестве подношения. И ни у одной из тех девушек, которых мы нашли…

– …не было рук, – тихо закончила Лайла.

– Я думаю, что после того, как Падший Дом заполучил Божественную Лирику, они попытались найти женщин из рода Забытых Муз, чтобы прочесть книгу. А когда выяснялось, что девушки не относятся к этой родословной, Падший Дом приносил их в жертву, используя этих несчастных в качестве стражников для своего сокровища. Возможно, они бы продолжили находить новых жертв, но им помешало изгнание.