Смоль и сапфиры

— Воды…

Стакан, до краёв наполненный живительной влагой, тут же появляется возле моих губ. Рука мужчины приподнимает мою голову, и я жадно глотаю воду. Пью и пью, пока стакан не пустеет, а после в меня вновь не вливают ещё одну настойку, от которой во рту разливается неприятная горечь.

Я закрываю глаза, откидываясь на подушки, заботливо подоткнутые под мою голову. Даже не пытаюсь разобрать перешёптывания Кирана и Джона, потому что моё тело вновь охватывает жар.

Настойка поднимает его волну настолько быстро, что я не успеваю подготовиться, и просто дышу через рот, как выброшенная на берег рыба. Кровь и огонь смешиваются, мои органы медленно закипают, а потом…

После этой пытки всё вдруг отступает, будто ничего и не было.

Минуту я просто лежу, а потом раскрываю глаза и удивлённо осматриваю своё тело, не замечая и следа раны на боку. После этого на меня накатывает лавина воспоминаний, которая окончательно меня дезориентирует. Что за тёмную магию они применили, чтобы так быстро меня излечить, и почему вообще вылечили?

Я вскидываю голову на герцога, что стоит возле письменного стола, в то время как Джон напряжённо сидит в кресле и наблюдает за моей реакцией. Точнее за тем, что я уже ничего не понимаю и, видимо, никогда уже не пойму.

Мужчины молчат. Я тоже.

Пока тишина нарастает, провисая между нами тягучим киселём, я отмечаю, что меня принесли в спальню герцога и уложили на его кровать. Грязную от крови и с задранной рубашкой на месте, где была рана.

На красивом лице герцога не отражается ничего, что могло бы подсказать мне, о чём он думает и какое решение принимает. Ещё минуту мы молчим, а после он отдаёт приказ:

— Джонатан, выйди из комнаты.

— Что? — взлетает непонимающе с кресла юноша. — Но почему?

— Джон, выйди. Без пререканий, — сурово чеканит Киран, безотрывно смотря на меня. Под его взглядом я невольно съеживаюсь. — И не вздумай подслушивать.

Джонатан подчиняется, последний раз кидая на меня взгляд, и скрывается за дверью. И только тогда Киран Ердин делает шаг ко мне навстречу.

— Как Вас зовут?

У меня либо галлюцинации, либо его голос и правда стал звучать мягче.

Я поджимаю губы, раздумывая как назваться, а потом вдруг слышу собственный голос:

— Лайла.

Настоящее имя, так легко слетевшее с моих уст, пугает меня, ведь никто не называл меня так почти тринадцать лет.

— Приятно познакомиться, Лайла, — говорит Киран, беря стул и разворачивая его спинкой, а после усаживаясь на него сверху. — Полагаю, Вы и так знаете кто я, но всё-таки представлюсь. Киран Ердин.