– А что предлагаешь ты? – спросила она делано-равнодушным тоном.
– Объясни своей тётке, что у тебя прекрасная, хорошо оплачиваемая работа, и терять её тебе не с руки! Подумай сама, ну поживёшь ты у тётки два месяца, вернёшься назад, а твоё место уже тю-тю!
– Григорий Александрович обещал взять меня обратно, – тихо проговорила она.
– И ты веришь обещаниям предпринимателей? – с недоверчивой ухмылкой спросил он.
– Предприниматель предпринимателю рознь! – резко ответила девушка. – И если ты всех судишь по своему боссу Власенкову, то ошибаешься! Григорий Александрович не проныра какой-нибудь, а человек слова.
– Ладно, ладно, – примирительно проговорил Данила, – я погорячился. – И, не удержавшись, добавил: – Будем считать, что вокруг головы твоего босса светится нимб святости.
Ксения пропустила ядовитые слова жениха мимо ушей и, поманив официанта, заказала себе ещё чашку кофе.
– И когда ты уезжаешь? – спросил Данила.
– Завтра.
– Я провожу тебя.
– Не надо. – И чтобы смягчить свой отказ, добавила: – Долгие проводы – лишние слёзы.
– Ну, предположим, ты, расставаясь со мной, вряд ли прольёшь хотя бы слезинку.
– Откуда тебе знать, – грустно пошутила Ксения, – может быть, я обрыдаюсь.
– Ксюш, – он дотронулся до её руки, – вот ты небось думаешь, что я махровый эгоист. А это далеко не так. Просто, понимаешь… – Он внезапно замолчал.
– Данила, договаривай, что ты хотел сказать, – попросила она ласково.
– Я сам не знаю, как высказать это. Просто у меня на душе как-то неспокойно.
– Ну ты даёшь! На дворе двадцать первый век, а ты, взрослый образованный мужчина, пытаешься не пустить меня к тётке, основываясь на каких-то непонятных предчувствиях! – рассмеялась девушка. Но в её смехе не было веселья.
– Мне кажется, что ты сама то же самое чувствуешь, просто не хочешь в этом признаться себе! – мягко укорил он.
– Ладно, Данила, проехали. Мой отъезд – вопрос решённый.
– Я хотя бы звонить тебе могу? – спросил он.