Лукаш перевернулся на спину. Кожмар навис над ним. Чудовище зарычало, мускулы его лица сжимались и перестраивались, обнажая длинные острые клыки.
– Твоя королева мертва.
Кожмар был полностью уничтожен, от натертых сапог до кончиков неестественно серебряных волос. Лукаш почувствовал, как острие сабли скользнуло по его груди и остановилось на горле. Он слышал, каким тяжелым и рваным стало его дыхание.
Кожмар улыбнулся ему холодной, животной улыбкой. Разорванные щеки и длинные клыки превращали эту улыбку в леденящую душу гримасу. С бледного острого подбородка капала кровь.
– Твой брат мертв.
Хлоп.
Это был тихий звук.
Хлоп.
Почти неслышный.
Хлоп.
Но Лукаш всю жизнь преследовал одну-единственную цель. Кожмар рассмеялся, и Волчий Лорд не смог удержаться от ухмылки, даже когда его противник прошептал своим сладким, немного гнусавым голосом:
– Ты даже не смог убить дракона.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
– Ты прав, – сказал Лукаш.
Заметив ухмылку на его лице, Кожмар заколебался. Это была открытая, чуть искривленная, почти веселая ухмылка. Та самая, которую сотни других монстров видели перед смертью.
Голова Кожмара дернулась в сторону, почти вопросительно. Вода, смешанная с кровью, капала с его волос, розовыми ручейками бежала по запястьям, стекая по блестящему клинку сабли. Лезвие у горла Лукаша чуть заметно дрогнуло.
– Ты прав, – повторил Волчий Лорд. – Я не убивал дракона.
56
Золотой Дракон взревел, сотрясая гору.
Лукаш смотрел, как с озаренного золотым сиянием лица Кожмара сползает выражение триумфа, медленно перерастающее в шок, а затем в ужас. Он отшатнулся назад.