– Не надо делать никаких выводов, – остановил прокурора Высоков. – В Уголовном кодексе Российской Федерации не определено понятие «Вор в законе», соответственно, не определено наказание для людей, считающих себя таковыми.
– Но все знают, что это такое. Любого спросите. Мне кажется, что…
– «Все знают» – не аргумент, – не дал договорить прокурору Владимир Васильевич, – все знают, что американцы были на Луне, но документальных подтверждений этому нет, кроме фильма, который, как они сейчас и сами признают, был снят в павильоне Стенли Кубриком. Американцы уверяли, что доставили на Землю лунный грунт, и обещали им поделиться, но даже не показали этот грунт никому. Прошло уже пятьдесят с лишним лет после их лунной экспедиции, и почему-то до сих пор они ее не повторили, и даже в космос летают на российских ракетах… Мы отвлеклись, и прошу господина прокурора представить убедительные свидетельства того, что гражданин Качанов создал и возглавляет преступное сообщество, совершившее какие-либо преступления на территории Российской Федерации.
– Какие еще я должен представить свидетельства?
– Документы: протоколы задержаний, допросов, обысков, улики, свидетельствующие о причастности тех или иных лиц к преступлениям, признания самих преступников, данные в ходе судебных слушаний, вынесенные судами решения. Потому что только суд может назвать преступника преступником…
Мелешкин кивнул, соглашаясь, и перешел на едва различимый шепот, очевидно, чтобы Словоерсов не смог ничего расслышать.
– Хочу объяснить, Ваша честь. Дело в том, что в процессе должен был представлять обвинение другой прокурор.
– Старший советник юстиции Марьянов, – кивнул Высоков. – Ну и что?
Он посмотрел на бывшего сокурсника.
– А вы, господин адвокат, можете занять свое место.
– Но вы же знаете, что с ним случилось, – продолжил Мелешкин после того, как адвокат отошел, – еще скажу, что как раз накануне своей гибели, то есть непосредственно за несколько часов до нее, мой друг встречался с одним журналистом, который вел свое независимое расследование и нашел свидетельства, прямо указывающие на преступную деятельность гражданина Качанова.
– Где эти документы? И кто этот независимый журналист?
Мелешкин пожал плечами:
– Я не знаю. Мне известно только, что Георгий Иванович их получил и отправился с ними на дачу к семье, чтобы там в спокойной обстановке… Был вечер пятницы – не мог же он прийти на службу, запереть их в сейфе до понедельника… Он вез их с собой, но до дачи так и не доехал. Если целью преступников был не сам Марьянов, а документы, то скорее всего, преступники их забрали и уничтожили.
– То есть вы хотите сказать, что улик, изобличающих подсудимого, у вас нет? И вы не сможете их представить в самом ближайшем будущем.
Мелешкин снова пожал плечами.
– Что вы тут… – не выдержал Высоков. – Отвечайте внятно.
– Нет, обвинение не сможет в ближайшее время представить убедительные свидетельства. Но факты…
– Какие факты? Назовите: ведь на основе их я должен принять единственно верное бескомпромиссное решение. У вас есть что сказать суду по существу вашего обвинения?
– Сейчас нет.