– Нет. У меня даже не спросили согласия.
– Как говорится, без меня меня женили, – неизвестно чему обрадовался бывший председатель факультетского студсовета. – Команда судей не так часто участвует, да и в команде нашей, насколько я помню, судей-то и нет – одни только судебные приставы, но и они обычно делят последние вместе с прокурорами. А тут пришла ведомость по сдаче нормативов, и у тебя оказался абсолютно лучший результат. Ты и в самом деле так хорошо стреляешь?
Владимир Васильевич молча пожал плечами.
– И еще одна новость: процесс по делу Качанова будет проходить в закрытом режиме. Ты в курсе?
Высоков кивнул.
– Так вот, разные каналы теперь пытаются добиться того, чтобы на процессе присутствовали их представители.
– Бесполезно: ничего уже изменить нельзя… – и тут Владимир Васильевич вспомнил. – Была такая передача «Город принял». Ты помнишь ее? Я-то сам телевизор не смотрю: он у меня в качестве предмета мебели.
– Отлично помню. Программа была хорошая – очень профессионально сделанная. Ведущим был некий Павел Ипатов…
– Ипатьев, – поправил Высоков.
– Ну да. Павел Ипатьев – очень въедливый товарищ и профессионал большой. В Уголовном кодексе не хуже нас с тобой разбирался. Плохо только то было, что он создавал у зрителей свою картину преступления и подозреваемых представлял в таком свете, что у народа не оставалось никаких сомнений в том, кто преступник. А как потом решение выносить? Отпустишь кого-то по недоказанности, и все потом орать начинают, что купили судью. Ты дело Колобова помнишь?[7]
– Вице-губернатора, обвиненного во взятках и хищениях, которому Сперанский назначил условный срок…
– И штраф, между прочим, в сто миллионов рублей – неслабо, да! А как потом грязью Николая Степановича в прессе обливали! Пришлось собрать специальный брифинг с руководителями средств массовой информации и напомнить им об ответственности за нарушение статьи шестнадцать федерального закона три, за нарушение Конституции… Короче, им было сказано, что при появлении в каком-нибудь СМИ материалов, порочащих честь судьи, необязательно Николая Степановича, средство массовой информации будет лишено аккредитации, лицензии на право осуществления своей деятельности и закрыто. Не говоря уже о компенсации морального вреда… Назвать преступника преступником может только суд. А чтобы отдать под суд судью? Ты помнишь хотя бы один случай?
– Пытались начать следствие по делу судьи Колодина, – напомнил Владимир Васильевич. – Но он был членом городского суда, а следовательно, вступает в силу пункт семь статьи шестнадцать о том, что дело рассматривает коллегия из трех судей Верховного суда, и тогда они приняли решение, что основания для проведения следственных мероприятий нет.
– Это давно было, – сказал Иванов, – а два года назад на Дальнем Востоке судья застрелил бизнесмена… То есть намерения убить у него не было. Судья отправился с сыном на рыбалку. А потом туда подкатила компания из трех граждан, которые стали на судью наезжать, дескать, у них здесь прикормленное место. Судья показал свое удостоверение, но те не угомонились, полезли в драку, и тогда судья произвел одному из нападавших выстрел в ногу. Он был не таким метким стрелком, как ты, и попал в бедро, повредив артерию. Тот упал, корчится от боли, друзья его разбежались. Судья позвонил, сообщил о событии… То да се, приятели того бизнесмена вернулись, чтобы оказать помощь, но время было упущено… Хотя прошло-то минуты три-четыре.
– Достаточно двух минут. Потеря крови более литра, после чего наступает геморрагический шок и летальный исход. Но я не помню такого случая.
– Так особенно о нем не распространялись Тем более что председатель следственного комитета даже представления не делал. Еще раньше, когда в университете учился, было убийство по неосторожности. Я даже курсовик на эту тему писал. Судья на охоте случайно застрелил приятеля. Но там были отягощающие обстоятельства. Они поехали охотиться на кабанов, не имея лицензии, даже застрелили одного, а потом судья в запале выстрелил в другого убегающего кабана и попал в своего друга. Тело спрятал, сам уехал и никому не сказал. Труп обнаружили… Вычислить виновника труда не составило. Суд состоялся, получил он два года исправительных работ без ограничения свободы… Судейской мантии, конечно, лишился. Я в своем курсовике анализировал выводы следствия и обоснованность вынесенного судом решения.
– Откуда материалы брал?
– Так это на моей родине было – на Урале. А там у меня родной дядя в следственном комитете на ответственной должности.
– То есть если судья кого-то по неосторожности, то…
– Должности лишится однозначно, но не посадят. Вот, предположим, ты кого-то, извини, замочил. Я буду председательствовать в суде, если, конечно, коллегия из трех судей Верховного суда доведет до этого. Неужели я тебя признаю виновным в умышленном убийстве?
ebooksa