Открой глаза, Фемида!

– Года три, может быть, но это официально. Были ли они вообще женаты, не знаю точно. Они расписались, свадьбу решили не играть, но меня и еще кое-кого из класса позвали. Только свадьба получилась грустной, Татьяна расплакалась. Лешка стал ее успокаивать, она сказала: «Да иди ты!» И он в самом деле решил уйти. Мы удержали. Все понимали, что, когда она полгода лежачая была, только он находился рядом. Как он смог войти в доверие к ней или родителям ее – непонятно. Потом по двору в каталке ее возил… Может быть, поэтому, а может, по другой причине, тебе, вероятно, хорошо известной, она и согласилась. Но жить вместе они перестали очень быстро… А развелись года через три, может, через четыре. Я Лапникова спрашивал о причинах, но он молчал как партизан на допросе. А тебя ненавидел со страшной силой. Но теперь вроде отпустило его… Еще вопросы есть?

– Нет, но помню вчерашний разговор и обещаю не подвести…

Он ворвался в здание городского суда и чуть не проскочил мимо Софьи Андреевны.

– Владимир Васильевич, – окликнула она его.

Он подошел и только сейчас вспомнил, что сам попросил ее с утра быть у него. Взял женщину под руку и подвел к охраннику у турникета.

– Это со мной, – сказал он.

Когда вошли в его приемную, она огляделась и сказала, что места мало, но это хорошо, потому что посетителей можно просить подождать в коридоре.

– Посетителей здесь почти не бывает, – ответил он, – то есть совсем не будет. Все жалобы и предложения поступают в коллегию судей или в общий отдел.

Она села за стол, осмотрела его поверхность, потом начала выдвигать ящики и заглядывать в них.

– Вы когда планируете перейти сюда? – спросил он.

– Как только Виктор Николаевич передаст дела, я ему стану не нужна и тогда подам заявление о переходе сюда. Думаю, это произойдет через две недели. Документы подготовила.

– Какие документы? – не понял Высоков.

– Свои: ксерокопию паспорта, ксерокопию трудовой книжки, резюме и характеристику с последнего места работы.

– Проблем, думаю, не возникнет, – произнес Владимир Васильевич.

– Я тоже так полагаю, – согласилась с ним Софья Андреевна.

Он вошел в свой кабинет, думая о том, что помощница ему в самом деле очень нужна, протеже генерала Корнеева наверняка очень ценный сотрудник, но, кажется, у нее полностью отсутствует чувство юмора. Почему он сделал такой вывод, Высоков не мог объяснить – просто так показалось. Он вошел в кабинет, но дверь за собой не закрыл, однако женщина не последовала за ним – осталась стоять на пороге.

Он обернулся и посмотрел на нее.

– Можно войти? – спросила она.

– Заходите.

И только после этого его разрешения она перешагнула порог.