Открой глаза, Фемида!

– Я не знаю, что Каро собирается делать сейчас, – негромко произнес Олег Ильич, – скорее всего, потянется через самых близких тебе людей. И действовать будет жестко и не своими руками. Тюрьмы он не боится, но попасть за решетку – значит проиграть, а он уже много лет не проигрывает. За столько лет на свободе к нему ни одной предъявы от таких же, как и он, за то, что отжимает их бизнесы, расправляется с теми, кто пытается противостоять ему в криминальном мире, а в мире нормальных людей он спокоен за свою жизнь и свободу…

– Мне намекнули, что его кто-то прикрывает в нашем ГУВД на самом высоком уровне.

– Вполне может быть.

– Но дело против него возбудили.

– Дело возбуждает прокуратура, и тебе это хорошо известно. Дело возбудили, но он сделал ответный ход. Про убийство прокурора Марьянова слышал?

Высоков кивнул.

– Люди для гражданина Качанова – мусор. И неважно, кто эти люди – обычные граждане или блатные.

– Что же сами после смерти моего отца не назначили ему максимальное наказание?

– Я сделал все, что мог. Следствие не представило ничего такого, за что можно было упечь его на больший срок. А если честно, то на меня надавили. За себя я не боялся… То есть, конечно, получал угрозы, и мне было не по себе… Но мне было сказано, что Лену – я говорю о твоей маме – и тебя вместе с ней убьют и сделают это так, чтобы смерть эта была долгой и мучительной. Я поверил, потому что знал Качанова и понимал: это не пустая угроза. Если честно, я люблю Лену, давно, еще с той самой минуты как увидел ее впервые. Познакомил ее с лучшим другом…

– Я знаю эту историю.

– Если знаешь, то в чем ты меня обвиняешь? У меня дороже вас никого нет. Вы с мамой моя семья, и другой у меня нет. Сейчас у тебя появилась наконец девушка, и она тоже будет моей семьей, если у тебя с ней все серьезно.

– Я понял, – сказал Высоков.

И пошел к крыльцу. Тут же остановился, обернулся и спросил:

– Нотариус Антонина Гребенюк жива еще?

– Года не прошло после гибели твоего отца, как нотариус пропала, предварительно продав квартиру, свой «мерседес» и сняв все деньги со своих счетов. Но перед этим предупредила сотрудников своей конторы, что уезжает отдыхать, чему они в немалой степени удивились, потому что была зима. Почти сразу после ее исчезновения всплыло дело «черных риелторов», которые завладевали квартирами одиноких пожилых людей. Три десятка смертей было на совести бандитов. С преступниками сотрудничал и участковый, который якобы застрелился, и сотрудница бюро регистрации прав на недвижимость. Те, кто все-таки попал на скамью, потом в один голос утверждали, что эти трое, не дожившие до суда, и были организаторами преступной группы… О том, кто на самом деле руководил ими, остается только догадываться.

– Каро Седой?

– Он в это время уже был на зоне, куда я его отправил, – ответил Колодин, – но группа до этого действовала несколько лет.

Глава восемнадцатая

Подъезжая к дому, Владимир Васильевич посмотрел на часы: до восьми вечера оставалось почти сорок минут. Но когда уже выруливали во двор, Высоков сразу увидел сидящего на скамье возле подъезда Пашку.

Остановил машину, не спеша вышел, Настя взяла его под руку. Ипатьев поднялся навстречу и поздоровался.