– Кто? – насмешливо глянул на нее один из полицейских. – По травматологии злоумышленники гуляют строем?
– Никакого строя, одна она была, – неприветливо покосилась в его сторону уборщица.
Слово «злоумышленники» она даже пытаться произносить не стала. Не справилась бы.
– Одна – кто, Надежда Федоровна?
Вот завотделением! Молодец мужик! Знает, что она болтать попусту не станет, сразу сделался серьезным.
– Я уже домой собралась, когда на эту девицу наткнулась. Она по коридору шла. И не просто шла, а тележку катила. С лекарствами. Спросила ее: откуда, мол, ты? А она: из хирургии. Лекарства велели привезти.
– Не было таких распоряжений! – воскликнул заведующий и тепло улыбнулся ей. – Что дальше было, Надежда Федоровна?
– Как она выглядела? – Это уже один из полицейских заинтересовался. Другой, не ехидный.
– Дальше… Я ее развернула к посту. Она шла в другую сторону. Она вроде и покатила тележку туда.
– Не было никого! – всхлипнула Настя.
– Теперь-то ясно, что нет. Не туда ей было надо, – скорбно поджала губы Надежда Федоровна. И покосилась на чужих мужчин. – А выглядела она обычно: в белом халате. Шапочке. Лицо все под маской.
– Перчатки на руках были? – спросил один из полицейских.
Она подумала и мотнула головой.
– Нет. Ногти во‐от такие. – Она отодвинула руку на пять сантиметров от своих пальцев. – Затейливые. С узором.
Мужчины переглянулись.
– Обута в чем была, не заметили?
– Каблуки красные, – неожиданно вспомнила Надежда Федоровна. – Я еще подивилась, а потом забыла. Точно, сапожки черные, а каблуки красные. Изнутри, – поторопилась она объяснить. – И подошва тоже красная. А больше ничего. Все под маской и халатом.
– Уже хорошо. Уже что-то. Спасибо вам, – неожиданно протянул ей руку один из полицейских. – Вы нам очень помогли. И Насте тоже.
– А я еще не все сказала-то, граждане хорошие.
Надежда Федоровна вопросительно глянула на заведующего. Он едва заметным кивком одобрил.