Хирургические убийства

— Сегодня бой чемпионов, — со значением ответил Цукисима, — а в обычные дни происходит несколько боёв.

Бодрый обмен пинками, тычками и размашистыми ударами, прервал звук гонга, и противники, бросая друг на друга злобные взгляды, разбрелись по своим углам.

— Кувалда звереет, — прокомментировал происходящее Цуки, — видите, у него глаза кровью налились?

Рика, которая не могла похвастаться особенно острым зрением, нейтрально кивнула, а Вил пустился в рассуждения, что краснота глаз может свидетельствовать не только о том, что Кувалда впадает в ярость, а являться следствием банальной травмы. Собеседник не думал соглашаться с коррехидором и гнул свою линию, а чародейка от нечего делать принялась наблюдать за вторым бойцом, угол которого находился чуть правее их мест. Вроде бы Хироши сидел в расслабленной позе, но костяшки пальцев, сжимавших полотенце, побелели. «Видимо, — подумала она, — ему страсть как не хочется проигрывать». Тренер что-то монотонно говорил санке на ухо, тот временами кивал, а его странно несфокусированный сонный взгляд блуждал по рядам зрителей.

— Напрасно ты, Вилли, не поставил на Кувалду, — вещал Цукисима, свысока поглядывая на коррехидора, который наблюдал за зрителями, прикидывая, к кому подойти с расспросами о паже, — у меня верные источники, а подзаработать просто так, внеся сумму за нужного кандидата, — вообще особенное удовольствие.

— Вот и наслаждайся, — рассеянно ответил Вил, подумав, что Тохи могла запомнить женщина, принимающая ставки, или её охранники. Зрителей слишком много, а значит, и шансы напасть именно на того человека, кому запомнился паж, невелики. У сотрудников более намётанный взгляд.

Перерыв завершился, и по удару гонга противники снова встали друг против друга. Судья дал команду, и бой продолжился. Но тут даже чародейке, абсолютно далёкой от этого кровавого вида спорта, бросилось в глаза, что что-то изменилось. Нет, Арт Кувалда продолжал подтверждать своё прозвище, пёр напрямую, попытался даже захватить противника в свои медвежьи объятия. Но Хироши неуловимым движением ускользнул от мощных рук, ухитрившись при этом провести два немыслимо быстрых ударов левой рукой.

«Да он — левша, — подумала Рика, — интересно, осложнит ли это бой противнику»?

— Осложнит, натурально, — ответил Цукисима, оказалось, что последнюю фразу чародейка в задумчивости произнесла вслух, — большинство людей — праворукие, и тренируются спортсмены по большей части с такими же, как и они. Леворукость Санки — ещё один козырь в рукаве восходящей звезды. Странно только, что он стал бить левой. Мне говорили, что ему запретили это делать.

Эти, казалось бы, не так чтобы очень уж сильных удара, буквально вывели Кувалду из равновесия. Он мгновенно развернулся и попытался ударить коленом в прыжке, обрушив тем самым весь свой немаленький вес на противника и сбить его с ног. Но санка легко, словно танцуя, уклонился, ответив пинком ногой с широкого разворота в спину. Кувалда упал, но тут же вскочил на ноги и рванулся, выбросив вперёд правую руку. Удар пришёлся вскользь, Хироши почти удалось уклониться от мощного кулака, а его противник ударил второй рукой по дуге, как раз с той стороны, куда уклонялся санка. Парень упал. Судья принялся громко, при полностью притихшем зале считать.

— Раз, два, три, — с точно рассчитанными паузами падали слова счёта, — четыре…

Хироши пошевелился и попытался встать.

— Лежи, лежи, — бормотал Цукисима, — всё как по маслу, в таком нокауте никто не посмеет усомниться.

Однако, у самого Хироши-Санки на этот счёт явно имелось собственное мнение. На драматичной восьмой секунде он легко вскочил на ноги и нанёс не ожидающему подобной прыти сопернику серию коротких нечеловечески быстрых ударов в голову с силой, какую Рика даже и предположить не могла в таком хрупком парне. Если бы Кувалда весил хотя бы на четверть меньше, от последнего удара он, наверное, взмыл бы в воздух и грянулся вниз, пятная канвас кровью, выплеснувшейся из носа и ушей. Его голова дёрнулась, и он затих.

— Раз, два, три, — вновь принялся считать судья в полной тишине.

На слове «десять» зал взревел. Люди вскакивали со своих мест, шумели, ругались, ликовали. Какие-то мрачные личности в тёмно-синих одеждах принялись пробираться сквозь беснующуюся толпу от входа к рингу. И тут-то Рика поняла, зачем в первом ряду сидели те двое, что равнодушно наблюдали за ходом поединка. Хироши соскользнул вниз, сбросил алый обращающий на себя внимание халат, и облачился в неприметную серую куртку и широкие чёрные брюки. Пригнувшись, все трое направились в противоположную от спешащих к рингу борёкудан сторону. Через несколько секунд троица санку скрылась за дверью служебного хода.

Когда чародейка перевела взгляд на ринг, она увидела, как над бездыханным телом Кувалды склонились тренер и судья, и последний взывал: «Убили!», требуя при этом почему-то врача.

— Да он жив, — проговорила она, мельком глянув на распростёртого, истекающего кровью Кувалду, — здесь есть врач? — вопросила она уже достаточно громко, чтобы её могли услышать окружающие.

— Я не чужд медицины, — сбоку к рингу протискивался высокий мужчина в элегантном сером костюме, — но боюсь, — сказал он, поравнявшись с чародейкой, — моя помощь не понадобится. Тут услуги гробовщика будут более уместными.

— Нет, нет, — заверила его Рика, — он жив, проверьте. Полагаю, глубокий обморок, если не кома. Помогите ему, пока не поздно.