Нечестивые клятвы

— Не двигайся, маленькая медсестра.

Она затаила дыхание, когда я разрезал кружево с обеих сторон, а затем проделал тоже самое с ее трусиками. Отбросив нож, я втянул твердый сосок в рот и застонал. Блядь, это было совершенство. Вырезанные чашечки корсета приподнимали ее грудь, а разрезы оставляли как раз достаточно места, чтобы соски могли выскочить наружу. Я не спеша облизывал и посасывал набухшие бутоны, одновременно погружая в нее три пальца. Сегодня она должна была принять мой член, но была такой тугой, что это могло причинить боль. Ее нужно было растянуть.

Я трахал ее пальцами, потирая клитор, пока она не кончила. Ее мышцы то напрягались, то расслаблялись сильнее, чем когда-либо, по мере того как на нее накатывали волны удовольствия. Воспользовавшись случаем, я раздвинул ее ноги и переместился между ними.

Ее руки сжали мои плечи, и она задрожала в моих объятиях, когда я провел членом по ее мокрому входу.

— Я только что кончила, — пробормотала Шарлотта в изумлении.

Она была очаровательна. Она так привыкла к тому, что оргазм — редкое явление, что даже не подозревала, что одного раза и близко недостаточно для правильного траха.

— И ты будешь кончать снова и снова, пока мое имя не будет единственным, что ты сможешь произнести. — я вдавил член внутрь, и ее скользкие мышцы красиво разошлись для меня. — Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь так же зависима от моего члена, как я от вкуса твоей киски.

Так же, как я зависим от твоей улыбки. Я умолчал об этой конкретной мысли. Почему-то она казалась более интимной.

Мы оба замерли, когда я вошел в неё до конца, мои бедра прижались к ее бедрам. Было невыносимо приятно находиться внутри нее. Она зашевелилась первой, извиваясь на моем члене, подталкивая меня двигаться.

Я усмехнулся, подчиняясь. Моя маленькая медсестра даже не подозревала, что она подавляла в себе. Я мог сказать, что в постели она будет дикой кошкой. Как только она перестанет стыдить себя за то, что наслаждается тем, что мы делаем вместе, ее будет не остановить. Я был везучим ублюдком.

Нет, это не везение.

Я толкнулся в нее чуть сильнее, и она ахнула, издав хриплый звук, который возбудил меня еще больше.

Я сам создал свою удачу. Шарлотта была прекрасным примером. Я увидел ее и удержал. Надел ей на палец свое чертово кольцо, и теперь, при первой же возможности, засажу в неё своего ребенка. Моя, навсегда.

Она схватилась за меня, пока я трахал ее сильнее. Опираясь на одну руку и держа свой член глубоко погруженным, я просунул другую руку между нами, обводя ее клитор. Она вскрикнула.

— Тебе нечего стыдиться, маленькая медсестра. Ты моя жена, перед Богом и свидетелями. Ничто из того, что мы делаем вместе, не является неправильным.

Сначала я трахал ее медленно, постепенно нарастив темп до карательного. Она вцепилась в меня, выдыхая мое имя. У меня появилась новая любимая музыка, и это было мое имя, срывающееся с губ этой женщины. Когда она с криком кончила вокруг меня, я последовал за ней. Она так охотно обнимала меня и так сильно сжимала мой член, что сдерживаться было невозможно. Я пульсировал внутри нее, погружая свой член в тепло ее влажной киски.

Толкнувшись в неё до упора, я обхватил ладонями ее вспотевшее лицо и захватил ее рот в обжигающем поцелуе. Ее остекленевшие глаза смотрели в мои. Я никогда не знал, что можно быть настолько близким с другим человеком. По-настоящему заглянуть в душу. Пока не встретил эту женщину.

Мой шепот прозвучал грубо.

— Каждый раз, когда мы касаемся друг друга — это священно, и никакие твои мысли или чувства не могут этого изменить. Моя идеальная, идеальная жена.

Я родился грешником и умру им. Я уже давно потерял надежду на спасение, и все же, кончая внутри своей жены, я почувствовал себя как в Раю. Я никогда еще не был так близко к небесам, и для меня этого было достаточно.