Ведьма и бог

И тут я понимаю: в этом особняке жила Афина, когда олимпийцы оказались на Земле. Архитектура, боевые декорации, искусство… все кажется последовательным, но в то же время запутанным.

Деймос ускоряет шаг, в то время как я стою в оцепенении от сюрреалистичной роскоши. Я бы предпочла холодный дуплекс, который увидела во время первого визита в Нью-Йорк. Он хотя бы был в человеческом масштабе. Особняк великолепен, но все в нем необычно и причудливо: антикварная мебель, которая выглядит новой, украшения в честь богов, система пневматических медных труб, каждое отверстие которых украшено кадуцеем для связи со штаб-квартирой, как я уже заметила в кабинете Деймоса.

– Тебе здесь не нравится, – наконец замечает Филофросина, внезапно побледнев и резко остановившись на лестнице, по которой мы спускаемся.

– Что ты, мне все нравится! – спешно заверяю я.

Я не хочу обижать богиню доброты.

– Просто хотела узнать, могу ли перестроить квартиру по своему усмотрению.

– Конечно, супруга бога ужаса!

Ох, чувствую, придется запретить называть себя так.

– В этом нет необходимости, – вклинивается Деймос.

Недоумевая, замедляю шаг, когда мы подходим к входу.

– Почему?

– Потому что мы будем жить в одной квартире. Можешь обставить одну из двух комнат, если хочешь.

На секунду теряю дар речи, прежде чем почувствовать разочарование. Я надеялась, что мне не придется жить с мужем. Хочу обсудить это решение, принятое без моего согласия, перебрав кучу аргументов, но присутствие Филофросины мешает. Она так стремится угодить, что я не хочу показывать ей другую сторону себя. Кажется, она достаточно насмотрелась на богов. Поэтому, улыбаясь, задаю вопрос:

– Какой смысл иметь столько места, если у каждого из нас не будет личного пространства?

– Мы женаты и поэтому будем жить вместе.

Какого черта, мы еще и спать будем в одной постели?

Кажется, этому рада только Филофросина. Она прижимает руки к сердцу и отходит от бесстрастного светловолосого бога.

– Твое желание проводить все время с супругой так романтично!

Холодная ухмылка Деймоса многое говорит о том, что он думает об этой интерпретации.

Я ощущала себя не в своей тарелке на Олимпе, чувствую, что здесь будет то же самое. Урчащий желудок усиливает беспокойство. Вчера я не смогла поесть, а сегодняшний день уже подходит к концу. Не могу дождаться, когда приму душ, переоденусь и поем.