– Трот! – победно крикнула она, колотя себя в грудь, как бабуин. Затем принялась хватать порции торта и, словно футбольные мячи, запускать их в толпу. – Йатела-а-ан! – взвыла миссис Хэвгуд.
Учителя и библиотекари начали жадно хватать с тарелок куски торта и запихивать их в рот, размазывая по лицу шоколад и конфитюр, а после, гомоня и толкаясь, дочиста вылизали пустые подносы. Мистер Бэсстол и мисс Репей поймали два кусочка, которые запулила в воздух миссис Хэвгуд, и стали кормить друг друга. Горожане толпились вокруг сдвинутых столиков, точно свиньи вокруг кормушки. Они даже не брали еду с тарелок, а просто склонялись и пожирали торт без помощи рук. Роз в ужасе наблюдала за отвратительным зрелищем и гадала, когда же люди вновь станут вести себя нормально, как было обещано в волшебном рецепте.
Ждать пришлось недолго. Мисс Карнополис, библиотекарша, пришла в себя первой. Она потрясла головой и увидела коллег, склонившихся над тарелками, затем ощупала лицо, липкое от размазанного ежевичного конфитюра и шоколада. Немного погодя она сообразила, что на улице глубокая ночь.
– Боже мой! – воскликнула мисс Карнополис. – Почему я до сих пор не сплю? Мне давно пора быть в постели! И почему я вся перепачкалась… – она провела пальцем по липкому лбу и слизнула темную субстанцию, – шоколадом? – И с этими словами мисс Карнополис побежала – как положено, лицом вперед – домой.
Мисс Репей очнулась в тот момент, когда прильнула к голому торсу мистера Бэсстола.
– О нет! – вскричала она. – Бернард Бэсстол, зачем вы меня преследуете? – Она отстранилась от его рыхлых форм и ринулась с площади, проклиная луну.
Миссис Хэвгуд отряхнула с платья шоколадные крошки.
– Почему мое платье надето наизнанку? – ужаснулась она.
Постепенно, один за другим, горожане возвращались в нормальное состояние: смущенно качали головой, аккуратно относили бумажные тарелки в мусорные контейнеры и отправлялись по домам, ломая голову, как их угораздило среди ночи очутиться на улице и перемазаться шоколадом. Каждый мысленно клялся никогда не упоминать об этом постыдном случае.
К тому времени, как последний обитатель Горести-Фолз с горящими от стыда щеками покинул площадь, небо на востоке стало бледно-розовым. Лучи рассветного солнца упали на бумажные тарелки и пластмассовые вилки, брошенные на брусчатку теми, кто в смятении забыл убрать за собой.
Вооружившись большим пластиковым мешком, Роз и Тим обошли площадь и собрали весь мусор.
– Ну, можно считать, рецепт сработал? – спросил сестру измученный Тим.
– О да. Определенно, – кивнула Роз.
– Круто. – Тим похлопал ее по плечу. – Знаешь, мне кажется, я по-настоящему понравился тете Лили. Я рад, что провел с ней целую неделю. Она, типа,
– Ага, здорово, – сказала Роз, хотя думала совершенно иначе. Девочка побрела прочь, чувствуя, как жжет в груди от слов Тима. Она-то считала, что сблизилась с братьями, а выходит, жестоко ошиблась? «Неужели они оба старались только ради Лили? – размышляла Роз. – Получается, я для них по-прежнему невидимка?»
Лили припарковала минивэн на подъездной дорожке. Тим отвязал усилитель от крыши автомобиля и отволок его на парадное крыльцо, где, как предполагала Роз, устройству придется проваляться не один месяц. Собрав все пустые подносы из-под тортов, Роз и Алфи принесли их на кухню. Там дети наткнулись на миссис Карлсон. Старушка взгромоздилась на стол и нервно жевала жевательную резинку, ее покрасневшие глаза были широко распахнуты, руки тряслись.
– А-а! – язвительно бросила она. – Поглядите-ка, кто наконец соизволил явиться к нам.
Роз сперва не поняла, что значило это «к нам», но потом заметила Лик. Младшая сестренка бегала задом наперед вокруг крутящейся столешницы и все еще бормотала на «обратном» языке. Более того, она была умыта, причесана и одета в прелестное бархатное платьице, которое Парди купила ей к чьей-то свадьбе и которое Лик наотрез отказывалась носить. «Поляроида», всегда болтавшегося у нее на шее, нигде не было. В мире «наоборот» Лик превратилась в маленькую нарядную принцессу.
– И вот так всю ночь! – пожаловалась миссис Карлсон. – Мне показалось, где-то в городе играла музыка в стиле диско. Я бы, конечно, сходила посмотреть что и как, поскольку диско – единственная вещь в жизни, которая приносит мне хоть какую-то радость. Вот только как я могла выйти из дома, если этот гадкий дьяволенок без передыха носился туда-сюда
Роз и Алфи обменялись загадочными взглядами, бросили грязные подносы в мойку и помчались на задний двор.