— Я нисколько не против, — сообщил я. — Разумеется, если его поведение не опасно для окружающих.
— Это радует, — вступил в разговор капитан. — Умение прощать — великий талант. Тем более, когда речь идёт о человеке, который не в себе. Ваша миролюбивая позиция в этом вопросе может спасти парня.
Его слова мне польстили. Приятно осознавать себя человеком, от решения которого зависит судьба другого. Я великодушно подтвердил:
— Да, это так.
Однако моя командировка вновь оказалась под вопросом. Я опять представил себе измученное лицо шефа и решил, что не хочу его расстраивать.
— Единственное, что меня действительно смущает, — сказал я, — так это моя командировка. У меня вылет через несколько часов. Буду отсутствовать неделю, а может быть и две. Разрешат ли мне вылететь? Не понадоблюсь ли для дачи дополнительных показаний или для участия в других процедурах?
— Нет-нет, — уверил меня капитан, — неделя и даже две погоды тут не сделает. Можете со спокойной душой ехать в командировку. В крайнем случае, мы свяжемся с вами по видеофону. А так — вы дали вполне исчерпывающие показания, думаю, нет смысла ожидать в этом деле каких-то новых фактов.
Я соврал. Командировка была не единственным обстоятельством, которое меня смущало. Вся эта история выглядела сейчас странной. Была какая-то натяжка в словах обходительных полицейских.
В один момент внутри даже зародилось подленькое подозрение: уж не заодно ли они с опростоволосившимся таксистом? Не прикрывают ли своего подельника? Послушать их — так всё гладко и понятно. Мутная история, странная.
Впрочем, я тут же отмёл эту мысль, это было бы уже слишком. С какой стати таксисту на меня охотиться? И с чего бы полицейским его прикрывать? Нет, чепуха всё это, ерунда, надуманно и уж совсем неубедительно.
Но было что-то в этой истории, какие-то детали, неподдающиеся логическому объяснению.
Между тем, стражи порядка, кажется, закончили и готовы были распрощаться. А это означало, что времени у меня совсем не оставалось. Я лихорадочно соображал, за что бы ещё зацепиться.
— Послушайте, — вспомнил я, — а ведь таксист говорил о докторе Кальвин. Он так и спросил: зачем ты ходил к доктору Кальвин? Откуда он про неё узнал, если он сумасшедший?
— Ну, — протянул лейтенант, — это очень просто. Во-первых, наличие психического заболевания ещё не говорит о том, что человек не способен на адекватные действия. Самые страшные маньяки зачастую ведут себя весьма рассудительно: могут месяцами следить за жертвой, собирают нехилое досье на неё, нередко действуют не хуже профессиональных детективов. Тот факт, что сейчас таксист ничего не помнит, не отвергает этого предположения, а скорее, говорит о степени его невменяемости. А это нисколько не противоречит нашей гипотезе. Даже наоборот — свидетельствует в её пользу, ибо психическое помешательство зачастую сопряжено с целеустремлённостью пациента, его осторожностью и дотошностью.
— Кроме того, — добавил капитан, — вспомните общий вид здания офиса доктора Кальвин. Моя жена тоже посещает этого специалиста, я несколько раз подвозил её на машине, поэтому имею представление об этом месте. Насколько помню, на фасаде находится огромная вывеска, на которой большими буквами написано «Кабинет доктора Кальвин». И других офисов в здании нет. Так ведь?
— Да, — согласился я, — точно так.
— Логично предположить, что любой выходящий из дверей человек был на приёме у доктора Кальвин. Вы говорили, что такси стояло в непосредственной близости от офиса. Следовательно, таксист видел, откуда вы вышли. Я легко могу сделать допущение, что он просто сидел и ждал, пока кто-нибудь выйдет из здания и сядет в его машину. Заметьте, на втором вопросе он попал впросак: он требовал от вас неких документов, которых у вас, понятно, и быть не могло. Отсюда я делаю вывод, что он действовал вслепую. Была у него какая-то навязчивая идея, к которой вы не имеете никакого отношения. Он задал вам один вопрос, вопрос оказался, что называется, в тему: вы ответили на этот вопрос. Таксист задал второй вопрос и не угадал с ним. Документов у вас не было. Что, впрочем, сыграло вам на руку. Вы отвлекли внимание и обезвредили его.
— Кстати, мы совсем забыли поблагодарить вас, — подхватил лейтенант. Он приблизился ко мне и протянул руку: — Позвольте от всего нашего управления объявить вам благодарность за содействие и за отвагу, проявленную в экстремальной ситуации, — несколько официозным тоном сказал он.
Я поднялся и пожал его руку.
— По сути, — сказал капитан (он тоже встал и подошёл ко мне), — вы сделали за нас нашу работу. Примите мою благодарность, господин Уиллис!
ebooksa