Детектив в маске

Выглядела она, как и положено выглядеть существу, у которого летит под откос вся налаженная жизнь, а будущее неопределенно и страшит неизвестностью. Муся и сама выглядела точно так же.

Еще совсем недавно у нее, как и у Вербы, была не очень богатая, но сытая и спокойная жизнь. Муся снимала однокомнатную квартиру в центре Москвы, работала фотографом в крупном рекламном агентстве, подрабатывая разовыми фотосессиями – вот, например, в «Галактике».

Она сама заработала себе на подержанную, но очень даже приличную машину, ежемесячно переводила маме и бабушке сумму, которая в ее родном городе была соизмерима со среднемесячной зарплатой, работу свою обожала, редкие свободные часы проводила, валяясь на кровати с книжкой или встречаясь в кофейнях с подругами. В ее жизни было все, что нужно, пожалуй, кроме любви. Вот только в том, что любовь – необходимая жизненная опция, Дина была как раз не уверена. После последнего разочарования – особенно.

В качестве компенсации за одиночество Муся подарила себе воплощение давней мечты – увидеть океан. У нее были куплены авиабилеты, забронированы отели, составлен маршрут, любовно выбраны и оплачены экскурсии, и двадцатого марта Муся должна была на две недели улететь в Португалию, погулять по волшебным улочкам Лиссабона, съездить в Синтру и Эшторил, Эвору и Монсараш, Порту и мыс Рока.

Планы разбились о коронавирус. Как и у всех, наверное. От того, что в ее невзгодах не было ни капли эксклюзивности, Мусе было обидно вдвойне. В одночасье она осталась без океана, без отпуска, без вложенных в него денег. А также без работы и жилья. В рекламном агентстве ее сначала отправили в тот самый двухнедельный отпуск, который был ей положен, но который теперь приходилось проводить совсем иначе, а затем снова в отпуск, но уже за свой счет.

– Если переживем вот это все, – директор агентства мрачно сделал в воздухе некую загогулину, видимо, призванную описать сложившуюся в мире ситуацию, которая вообще-то как нельзя лучше описывалась четырьмя буквами Ж, П, О и А, никак не хотящими складываться в слово СЧАСТЬЕ, – то выйдешь на работу обратно.

Квартира, в которой жила Муся, была оплачена по первое апреля. Разумеется, деньги на аренду на следующий месяц были отложены, вот только что делать дальше? В унылом настроении она приехала в «Галактику», где, во-первых, узнала, что конный клуб, как и все вокруг, закрывается на карантин, а значит, она остается и без этого дохода тоже, а также услышала тот самый, ставший судьбоносным разговор между директором и хозяйкой Вербы.

Пришедшее в голову решение было странным, авантюрным и совершенно Мусе не свойственным, вот только, чем дольше она думала, тем больше оно ей нравилось.

Во-первых, требовалось снизить уровень притязаний и съехать из квартиры в центре. Во-вторых, уехать из Москвы, где риск заразиться новой болезнью Муся здраво оценивала как высокий. В-третьих, нужно было на что-то жить, а денег оставалось в обрез. А еще нужно было забрать из конного клуба Вербу.

Хорошенько всё обдумав, Марина Веселова составила тот единственно возможный, с ее точки зрения, план, который и реализовала за две недели отпуска с присущим ей упорством. На оставшиеся деньги она сняла небольшой домик в подмосковной деревне сроком на три месяца.

Вода в доме была, как и электрический котел для ее подогрева. В ванной комнате можно было умываться и даже принимать душ, в кухне исправно работала электрическая плита и стиральная машина, а также большой вместительный холодильник с огромной морозильной камерой.

Две комнаты – гостиную и спальню – нужно было отапливать печкой, но дрова во дворе имелись в достаточном количестве, а главное, там же стоял большой теплый сарай, в котором можно было держать Вербу. Когда-то родители хозяйки домика тоже держали лошадь, а потому Муся понимала, как им с Вербой несказанно повезло.

Необходимый трехмесячный запас фуража привезла новоиспеченная Вербина хозяйка, встретившая Мусин план без восторга, но с пониманием. Она же по составленному Мусей списку оплатила и запас еды для нее самой. В итоге получилось гораздо дешевле, чем платить за трехмесячный постой лошади в конном клубе, а у Муси в предбаннике ее нового жилища теперь рядком стояли мешки с манкой, гречкой, рисом, макаронами, сахаром, мукой, стеллажи с банками тушенки и рыбных консервов.

В морозилке лежали куры, на полках холодильника стояли пакеты с молоком длительного хранения, соками, сгущенкой. В общем, на три месяца Муся была снабжена всем необходимым и, по большому счету, могла вообще не покидать своего убежища, избегая встречи с потенциальной заразой.

С утра она топила печь и готовила еду на весь день. Потом занималась Вербой и денником, затем закрывала лошадь в сарае, принимала душ, обедала, звонила маме и бабушке, читала новости, в которых не было ничего радостного, затем позволяла себе немного поспать. Часов в пять Муся выбиралась на недалекую прогулку по полям и разбитым дорогам.

Деревня казалась глухой и пустынной, лишь над несколькими домами вился дымок, показывающий, что внутри кто-то есть. Иногда Муся встречала соседей, но никто не делал попытки приблизиться и заговорить, что ее вполне устраивало.

Вернувшись домой, она проведывала Вербу, снова давала ей корма и доливала воды, которую приходилось таскать ведрами из колодца. Правда, на второй неделе Муся нашла в сарае тачку и приноровилась возить ведра в ней. Затем она не спеша ужинала, мыла посуду, ныряла под одеяло и погружалась в какой-нибудь хороший фильм, благо мобильный Интернет ловил в доме отлично и, подключив ноутбук к телефону, можно было выходить в мировую паутину без малейших проблем. Часов в десять вечера Муся уже всегда спала.

За те две недели, которые она провела в своем новом жилище, она настолько свыклась с окружающей ее обстановкой и новыми повседневными ритуалами, что вся прошлая жизнь – кипучая, энергичная, полная света, звуков, запаха бензина и круговерти дел, теперь выглядевших пустыми и никому не нужными, – казалась ей миражом.

Нынешняя Муся, с похожим на мочалку «конским хвостом» на голове, ненакрашенными глазами, обрезанными под корень ногтями и загрубевшими мозолями на ладонях, была совершенно не похожа на себя прежнюю. Однако спортивный костюм, мерный распорядок дня, ежедневное меню, в котором не находилось места итальянской пасте с морепродуктами или японским роллам, отчего-то вовсе не мешали новой Мусе чувствовать себя счастливой, а точнее, безмятежной.

Впервые за много лет не надо было вскакивать по звонку ненавистного будильника, куда-то бежать, постоянно чему-то соответствовать, вылезать из кожи, чтобы оценили и заметили, торопливо и жадно зарабатывать деньги, которые и нужны-то по большому счету были только для того, чтобы продолжать этот бессмысленный, как оказалось, бег по кругу.