Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

Вынес вердикт:

— Полкило точно есть! И его тебе тоже нельзя хавать, тебе можно только зеленые.

Он попытался откусить, Кристина протянула недовольно:

— Ну-у… — но будто смирившись, а еще, вместе с тем, как-то стыдливо, ведь повелась на уловку, сама кинула ему яблоко, должна была понять, к чему все приведет… Но вышеоговоренная Люся (простите, Люсьен!) отобрала фрукт и перекинула обратно подруге.

— Не стыдно обижать маленьких? — толкнула она парня в плечо. — Кушай, дорогая, тебе все можно, фигура позволяет.

Я закатила глаза: при чем тут фигура, эта девица даже не поняла, что дело не в похудении, это другого сорта диета, но не успела даже додумать свою мысль, потому что произошло следующее: девушка надкусила яблоко, принялась жевать, потом отложила его и схватилась за горло.

— Что? — спросили все.

— Подавилась, Крыська моя? — бородач заботливо постучал ей по спине.

— Дурак ты! — заржала Белоснежка. — Я прикалываюсь. Ты должен был испугаться, а не по спине меня дубасить!

Все расслабились. Оказывается, это был маленький спектакль. Даже седой мужчина, подобравшийся после ее наигранных спазмов, будто собирался броситься в атаку и сражаться с яблоком, посмевшим обидеть прекрасную незнакомку, с шумом выдохнул, а дамочка по соседству — Жанна — нахмурилась.

— Тебе налить еще чаю? — любезно предложил Сашка. Термопот и пакетики с чаем и кофе находились на отдельном столике у стены.

— Да, спасибо.

Я проводила Сашу взглядом, но вынуждена была снова вернуться к компании мажоров. Далась она мне… А все потому, что друзья снова всполошились и начали вопрошать, все ли в порядке.

Я всматривалась в лица, чтобы понять, что теперь у них не так (вот ведь люди, даже позавтракать нормально не могут), и заметила, что Белоснежка как-то побледнела. Хотя, наверно, такой и была, это же образ. Хоть она и не в гробу лежит в ожидании поцелуя принца, но все равно Белоснежка ассоциируется с бледной кожей. Но отчего тогда друзья на нее смотрят с ужасом?

— Кристи, что с тобой? — спрашивали блондинки и брюнетка.

— Крыська! — звал рыжий бородач и тряс ее за плечо.

Губы синели на глазах. Она еле держалась на стуле. Над губой выступила испарина — я видела это даже со своего места. Если это новый спектакль, то он затянулся. Сейчас же просто вызовут скорую. По-настоящему.

— Что с ней? Ей плохо? — проявила сочувствие Жданова.

— Я врач, дайте я посмотрю, — поднялся с места усатый дядечка.

— Она не отвечает нам! — запаниковала Люся. — Кристи, что ты молчишь?!