Я устала спорить и ничего не ответила, хотя была уверена в своей правоте и адекватности. Когда лицо в маске пропало, занавеска встала на место — впритык ко второй. А значит, это не обман зрения — кто-то точно ее отодвигал. И потом, когда мы шли в ту сторону и Люся показывала мне этот дом — занавески не были плотно сдвинуты, теперь я это точно помнила.
— Какой номер дома? — уточнил Женька.
— Десятый.
— Должен быть вот этот. — Он замер на пороге.
Я достала ключ из кармана — он плотно вошел в замок и повернулся. Отлично. Мы внутри.
— Свет будем включать? — спросил Сашка, как какой-то завзятый медвежатник.
— Конечно, — удивилась я, ища выключатель на ощупь. — Вряд ли соседи, даже если они никуда не пошли, знают всех в лицо. Ну помнят они, что тут молодежь живет. Они же постоянно друг за другом заходят, ведь в столовой появляются вместе.
— Ну да, вообще.
Выключатель щелкнул (Женька первым его нашел) — зажегся свет. Мы осмотрелись: домик был таким же, как и наш. И как Сашин, скорее всего.
— Она сказала, кровать слева ее.
— Ангелины? — уточнил Женька, ведь местоимение «ее» могло означать что угодно.
— Да.
— А вот и телефон! — обрадовался Сашка, найдя девайс на указанной кровати, и с прямо-таки журналистским любопытством полез в него. Впрочем, быстро скуксился. — Черт, пароль требует…
— Скорее всего, дата рождения, — закатив глаза, показывая тем самым отношения к интеллекту девушки, предположил Женька.
— Да, только мы ее не знаем.
— А другие варианты есть?
— Есть. Отпечаток пальца!
— Позвони Люське, — скомандовал Логинов. — Потребуй или дату рождения подружки, или отрезанный палец.
— Я рада, конечно, получать приказы от мужчин, я же глупая баба, чье место на кухне, только вот незадача: телефона-то Люськиного у меня нет!
— Точно глупая баба, — хмыкнул Женька, — даже номерами не догадалась обменяться.