Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

— О чем ты? При чем тут здесь ты вообще? — изумлялся Саша моей привычке казнить себя за все подряд.

— Ты не понимаешь? Я подсказала идею! Когда выкрикнула там про убийцу и про костюмы! Подстроить, чтобы доктор утонул, уже было невозможно, да и нелогично. Как я уже сама сказала, глупо топить рыбу. Они умеют плавать. Топить можно котят — к сожалению, от них именно так чаще всего избавляются — но «кошечки» остались на берегу и нырять в прорубь не стали. И тогда убийца придумал план — задушить. Именно пакетом — рыбок носят в пакетах из зоомагазина. Тем более можно будет сказать «задохнулся». Вроде как сам. А если руками — то уже так не скажешь, потому что «задушили голыми руками».

— Да как сам-то? — не понимал мою логику Саша. — Сам пакет на голову себе надел и узелком внизу затянул? Никто в это не поверит!

— Да и не надо верить! Человек-костер тоже не сам себя поджег, хотя тут убийца мог рассчитывать, что спишут на случайность — как оно и вышло в итоге. И с отравлением Белоснежки та же история, она могла сама принять лекарство. Но здесь убийца пошел ва-банк. Ему плевать, что все поймут, что это не самоубийство и не нечастный случай. Дело в лингвистике, понимаешь? Конкретно — в семантике, в значении слов. Он четко следует плану, связанному с костюмами гостей. Рыба должна задохнуться. Задушить голыми руками — это не «задохнулся»!

— Или угарным газом, — начал просекать он.

— Да! Наконец-то ты понял! Но тут гаража нет, машины на парковке. Пакет — самое то!

— Лингвистика, — хмыкнул журналист. — Мне это близко, конечно. Только вот я слышал, среди нас есть учитель русского языка и литературы!

Я кивнула:

— С качественным филологическим образованием, не просто пед какой-нибудь. Он еще и кандидата наук получить мечтает. — Сказав это, я вздохнула. Борис мне понравился.

— Или, — встрял в наши оторванные от земли, почти что философские изыскания Женька, — это сделала женщина, потому и пакет, а не руки — не хватило бы сил.

— Это тоже может быть, — кивнула я, подумав.

— Ладно, надо заявлять, — сморщился Женька, доставая телефон. — Не люблю я правоохранительные органы, но ничего не попишешь… — Посмотрев на экран, он снова сморщился — еще сильнее, чем до этого. Я уж было подумала, что он меня сейчас попросит позвонить (такое уже было когда-то), но он сообщил: — Нет сети. Что за черт? Как в дешевых триллерах.

Саша угукнул и пояснил:

— Сегодня к вечеру метель обещали. В этих местах в непогоду связь очень плохая. Но пока метель задерживается, — он посмотрел по сторонам, будто гадая, только возле этих домов нет снегопада или чуть дальше тоже нет.

И здесь я обратила внимание, что вправду пошел снег — мелкий, неприятный, но это только начало. Ветра не было — и то радость.

— Кстати, если много снега наметет, — продолжил Саша, — дорогу может так завалить, что ни скорая, ни полиция не проедут. Такое уже было в позапрошлом году, когда одному гостю плохо стало. Нужно идти звонить прямо сейчас.

— В главном корпусе есть городской телефон? — полуутвердительно спросил Женька.

— Конечно.

— Ну так пошли. Только здесь ничего не трогайте, возможно, убийца следы какие-нибудь оставил на пакете. Вряд ли, конечно, но бывают же чудеса. Тем более под Новый год…

— Идите, я останусь, — заявила я.