Фэй. Сердце из лавы и света

22
18
20
22
24
26
28
30

– Нет. Есть вероятность разминуться. А теперь успокойся. Она все равно вернется, – он повел нас на второй этаж.

– Ты был здесь раньше? – спросила я, когда мы поднимались по лестнице.

– Нет, только у Марии, а что?

– Ты знаешь, где моя комната. Она могла бы быть и на первом этаже, – я отстранилась от него.

– Разве спальни не всегда расположены на втором этаже?

– Понятия не имею. В городах редко кто-то живет в доме, а не в квартире, – ответила я, лихорадочно думая о беспорядке, который творился в моей комнате. Аккуратность не была моей сильной стороной. Надеюсь, я хотя бы убрала полосатые носки со своей кровати, которые носила последние два дня и которые воняли так, будто ими убирали конюшню. Черт возьми, я не помню, куда я их закинула!

– Подожди минуту, – сказала я Арону. – Мне нужно кое-что сделать, – я быстро проскользнула в свою комнату, стараясь не открывать дверь широко.

– Необязательно включать цветные лампы, – услышала я голос Арона, – мне достаточно пары свечей. И компакт-диск Эда Ширана.

Я закатила глаза. Он смеялся надо мной!

Как я и ожидала, вся моя одежда была разбросана. На полу, на кровати, на стульях. Я поспешно все собрала и забросила в шкаф. Пнула пустой пакет из-под чипсов под кровать. Затем быстро вытащила ночник из розетки и позволила ему погаснуть. Арону не обязательно было знать, что я не могу заснуть без света. Вместо этого я включила прикроватную лампу. Ее свечение было приглушенным и отлично подходило для того, чтобы маленький прыщик на моем плече выглядел как родинка. Я нерешительно посмотрела на свою помятую кровать. Встряхнула одеяло и расправила простыню. О нет! Было слишком душно. Я сразу же свернула одеяло в рулон и смяла подушку, пока она не стала похожа на боксерскую грушу. Так, а в каком нижнем белье я была сегодня утром? Я расстегнула молнию на джинсах, и Минни Маус с розовым бантом на голове моргнула мне сквозь длинные ресницы. Даже если я не собиралась спать с Ароном, мои штаны точно должны остаться на мне. Хотя бы по тому, что я давно не брила ноги. К сожалению, в зимние месяцы я не особо за этим следила.

Я снова застегнула молнию на джинсах, затем глубоко вздохнула и открыла дверь.

– Можешь войти.

Арон огляделся.

– Здесь уютно, – он слишком долго смотрел на мою кровать.

Я подумала, не стоит ли нам что-нибудь выпить. Была ли простыня чистой? Даже отсюда было видно несколько крошек чипсов. Я решила, что больше никогда не буду есть в постели, и с этого момента стану намного организованнее. В своей голове я уже представляла, как Арон просунул ногу под одеяло и наткнулся на вонючие носки, которые я так и не смогла найти. О боже! Нужно снова выгнать Арона и поискать их. Но к тому времени он уже обнял меня и поцеловал так страстно, что мои ноги задрожали, и стало все равно на беспорядок.

Потом мы проскользнули под одеяло и лежали, крепко обнявшись. Арон выключил прикроватную лампу, и единственным источником света в комнате был свет луны, который виднелся сквозь щель в занавеске. Но в объятиях Арона тьма меня не пугала. Мы спокойно разговаривали. Куда бы мы хотели поехать, какая музыка нам нравилась. Я узнала, что Арон умеет играть на гитаре, хорошо учился в школе и тоже не любит баклажаны. Мы рассказывали друг другу истории из школы и нашего детства, и в какой-то момент тема дошла до моего отца.

– Почему ты никогда о нем не говоришь? – Арон подпер щеку ладонью и смотрел на меня сверху вниз.

– Потому что я понятия не имею, кто он. Я никогда с ним не встречалась, и моя мама отказывается говорить о нем.

– Прямо как мой дядя. Неудивительно, что они так быстро нашли общий язык! – цинично сказал Арон. – Видно, ему больно говорить о моей семье!

– По крайней мере, он отдал тебе фотографию твоих родителей и брата.