– У гильдийцев не…
– Это правда, Каори. То, что сообщила Аянэ. Внутри гильдии зреет бунт. Мастер-политехник, спасший конечность Петра, был одним из его участников. Послание адресовано его возлюбленной, женщине по имени Мисаки, с просьбой продолжать сражаться и свергнуть Гильдию. – Юкико вытащила из бумажника потертый лист бумаги и поднесла к свету костра. –
– Да умрут… кто? Змеи? – Мичи нахмурилась.
Юкико пожала плечами.
Голос Каори стал низким, напоминая шипение:
– Моего отца сейчас пытают в адской яме Гильдии из-за паучьелапой гадины Аянэ. И ты надеешься, что мы поверим ее речам?
– Ложь лучше прятать между правдой. Если в Гильдии сформировалась группа, которая хочет разрушить ее изнутри, а Мисаки существует…
– Ты хочешь, чтобы мы взялись за оружие и встали рядом с чи-монгерами?[3] – В голосе Мичи звучало недоверие.
– Ты же сама сказала, Мичи, что нам понадобится любое оружие, которое мы сумеем достать.
Акихито нахмурился, потирая покрытое шрамами бедро.
– Если в Гильдии действует группировка мятежников, они могли быть среди тех, кого мы убили при нападении на Киген…
– Верно. – Юкико уставилась на огонь, думая о кораблях Гильдии, которые она уничтожила над хребтами Йиши. – Они точно такие же, как и мы. И видят, что творится в мире. А мы их убили.
Мысли Буруу нависли над Юкико грозовыми тучами.
– Разреши взглянуть? – Каори протянула руку.
Юкико передала ей письмо и наблюдала, как Каори просматривает его серо-стальными глазами с холодным, как снег, выражением лица.
Томо залаял и даже пронзительно взвизгнул. Юкико вздрогнула. Проклятие сорвалось с ее губ, и она повернулась к собачке, проникая в череп Томо и готовая резко потребовать тишины.