Но пошел за миссис Доддз.
Дойдя до середины лестницы, я оглянулся на Гроувера. Он был бледен и переводил глаза с меня на мистера Браннера, словно хотел, чтобы тот заметил, что происходит, но мистер Браннер с головой погрузился в свой роман.
Я снова посмотрел вверх. Миссис Доддз опять исчезла. Теперь она была уже внутри музея, в дальнем конце вестибюля.
«Ладно, — подумал я. — Она хочет, чтобы я купил новую рубашку Нэнси в сувенирном отделе».
Однако план ее состоял явно не в этом.
Я последовал за ней в глубь музея. В конце концов, когда я догнал ее, мы снова оказались в греко-римском отделе.
Кроме нас, в галерее никого не было.
Миссис Доддз, скрестив руки, стояла перед большим мраморным фризом с изображением греческих богов. И производила такой странный горловой звук… похожий на рычание.
Тут было от чего разнервничаться. Странная штука — находиться наедине с учителем, особенно с миссис Доддз. Было что-то такое в ее взгляде, устремленном на фриз, будто она хотела стереть его в порошок…
— У нас из-за тебя проблемы, дорогуша, — сказала она.
Я постарался по возможности обезопасить себя и ответил:
— Да, мэм.
Она потянула свою кожаную куртку за манжеты.
— Ты что, правда думаешь, что тебе это сойдет с рук?
Миссис Доддз глядела на меня уже даже не как сумасшедшая. Просто воплощение злобы.
«Она учительница, — нервно подумал я. — Вряд ли она решится меня ударить».
— Я… я постараюсь, мэм… — пробормотал я.
Здание потряс гром.
— Мы не дураки, Перси Джексон, — произнесла миссис Доддз. — Найти тебя было делом времени. Признайся, и тебе не придется сильно страдать.
Я понятия не имел, о чем это она.