Хвост змеи исчез в зеве мумии. Она откинулась назад, прислонившись к стене. Мумия так плотно сжала губы, что можно было подумать — она не открывала рта уже по меньшей мере сотню лет. На чердаке снова все стихло; это было просто заброшенное помещение, забитое старыми экспонатами.
У меня возникло чувство, что я могу простоять здесь, пока не покроюсь паутиной, но умнее от этого не стану.
Моя аудиенция у Оракула закончилась.
— Ну, как? — спросил меня Хирон.
Я тяжело опустился в кресло рядом с карточным столиком.
— Она сказала, что я найду и верну украденное.
— Отлично! — Гроувер придвинулся поближе, возбужденно жуя остатки банки из-под диетической колы.
— Что именно сказал Оракул? — настаивал Хирон. — Это важно.
Голос рептилии по-прежнему звенел у меня в ушах.
— Она… она сказала, что я отправлюсь на запад и увижу бога, который изменил. Найду украденное и верну его в целости и сохранности.
— Я так и знал! — воскликнул Гроувер.
— Что-нибудь еще? — спросил явно неудовлетворенный Хирон.
Я не хотел рассказывать ему все до конца.
Какой друг предаст меня? Не так уж у меня много друзей.
И что касается последних слов — мне не удастся спасти самое главное, Оракул посылает меня на поиск и при этом говорит: «Да, кстати, ты опозоришься».
Как я мог в этом признаться?
— Нет, — ответил я. — Это все.
Хирон изучающее скользнул взглядом по моему лицу.
— Хорошо, хорошо, Перси. Но знай: слова Оракула часто имеют двойной смысл. Не стоит сильно ломать над ними голову. Правда никогда не становится окончательно ясной, пока события не совершатся.
Кажется, Хирон понял, что я скрываю от него нечто плохое, и старается меня утешить.