— Один раз я видела, как он упал на куст черники, — пожаловалась Можжевелка.
— Можжевелочка, — ласково сказала Аннабет, — Гроувер никогда даже не смотрит на другие деревья. Просто он ужасно расстраивается из-за своей лицензии на поиск.
— Он терпеть не может подземелья, — вздохнула дриада. — И вы не должны заставлять его туда спускаться.
Аннабет смутилась.
— Мы не заставляем, но это, может быть, единственный способ помочь ему. Если б мы, конечно, знали, откуда начинать, чтобы оказаться в лабиринте.
— А-а. — Можжевелка стерла зеленую прозрачную слезинку со щеки, — Насчет этого…
Опять в лесу что-то зашуршало, и дриада испуганно воскликнула:
— Прячьтесь скорее!
И прежде чем я успел спросить почему, она нырнула в зеленый туман. Мы с Аннабет оглянулись.
Из леса прямо на нас выползало янтарного цвета насекомое футов десять в длину, с острыми, как топоры, клешнями, блестящей чешуей, твердым панцирным хвостом и жалом длиннее, чем мой меч. Скорпион! К его спине был привязан алый шелковый мешок.
— Так! Один из нас пробирается за спину к этой твари, — скомандовала Аннабет, когда чудовище двинулось на нас, — и отсекает ему хвост, пока второй отвлекает внимание, нападая спереди.
— Усек! Надевай свою шапку-невидимку.
Она кивнула. Мы уже столько раз сражались бок о бок, что понимали друг друга с полуслова. С этим мы справимся. Но когда мы увидели, что из лесу на нас выползает еще два таких же скорпиона, то поняли: дело обстоит намного хуже, чем мы полагали.
— Три?! — воскликнула Аннабет. — Это не по правилам! По лесу шастает целая команда охотников, а на нашу долю выпустили половину зверья?
Я только сглотнул. Одного — это мы запросто. Двоих — ну при удачном стечении обстоятельств можно и двоих. Но целых три? Очень сомневаюсь.
Скорпионы лезли на нас, их шипастые хвосты так и свистели в воздухе, готовясь разрубить каждого из нас на части. Мы прижались спиной к ближайшей каменной глыбе.
— Айда наверх? — спросил я.
— Не успеем.
Она права, скорпионы нас уже окружали. Твари были так близко, что я различал слюну, капающую из их пастей в предвкушении столь изысканного обеденного блюда, как полукровки.
— Берегись! — крикнула мне Аннабет, отбивая плоской стороной лезвия выстрелившее в нее жало.