— Нет, наверное… А кто они? Что ты увидела?
В зеленых глазах Рейчел ясно читался страх. По носу ее красовалась целая куча веснушек, здорово напоминавшая россыпь небесных созвездий. На футболке была надпись «Гарвард. Факультет истории искусств».
— Ты… — пробормотала она, — ты мне не поверишь.
— Ты что, конечно, поверю, — пообещал я. — Я уже понял, что ты способна видеть сквозь Туман.
— Сквозь что?
— Туман. Это… ну такая вуаль, которая скрывает настоящий облик вещей. Некоторые смертные рождаются со способностью видеть этот облик. Как ты, например.
Рейчел внимательно меня выслушала, потом заметила:
— Вот и тогда, на плотине Гувера, ты так же говорил. Называл меня «смертной», будто ты сам не такой.
При этих словах мне показалось, что у меня прямо под ухом кто-то ударил в бонго. О чем я думаю, когда умудряюсь такое брякнуть? Тут ведь никому ничего не растолковать, можно даже не пытаться.
— Объясни мне, пожалуйста, — попросила она. — Ты ведь понимаешь, что это значит?.. Ну, все те ужасные вещи, которые я вижу.
— Ну ладно, слушай. Только имей в виду: то, что я буду говорить, может показаться тебе довольно странным. Ты слыхала что-нибудь про греческую мифологию?
— Это… про Минотавра и Гидру?
— Ну да, только старайся не называть их по именам, когда я рядом, хорошо?
— И фурии! — Рейчел воодушевилась. — Там еще всякие сирены были и…
— Хватит, хватит!
Я осторожно огляделся, не сомневаясь, что из-за слов, сказанных Рейчел, сейчас из стен выскочат кровожадные чудовища и набросятся на нас. Однако ничего подобного не произошло. Мы были одни. Из коридора доносился топот многочисленных шагов, это ребята выходили из гимнастического зала, чтобы, разбившись на группы, начать знакомство со школой. У нас с Рейчел было не очень много времени.
— Так вот, все эти чудовища, — продолжал я, — и все греческие боги, они существуют на самом деле.
— Я так и знала!
Ох, мне гораздо больше понравилось бы, если б она попросту назвала меня вруном. Но Рейчел смотрела на меня с таким видом, будто ее самые худшие подозрения только что подтвердились.
— Ты даже не знаешь, как мне было плохо, — пожаловалась она. — Долгие годы я боялась, что сойду с ума. Никому не могла даже рассказать про это. Я не могла… — Тут она прищурилась и изучающе уставилась на меня. — Обожди. А сам ты кто? Я имею в виду, на самом деле?